Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки

— Я люблю тебя Вивьен! — Кларенс с силой поцеловал ее.

— Я тоже, — прошептала она отрываясь. — И ради нашей любви, заклинаю!.. А теперь я должна бежать! — и, вырвавшись из его объятий, улизнула за дверь.

Каблучки дробно простучали по скрипучей лестнице, но перед самой входной дверью замерли. Женщина достала из кошелька, что висел на поясе кружевной платок, с брезгливым выражением лица отерла губы и, приняв веселый, а главное довольный вид, выскочила на улицу.

Перед дверями ее ждала карета. Едва она ступила на мостовую, дверца распахнулась, и из нее выглянул полный, невысокого роста мужчина, краснощекий с мясистым, покрытым красными прожилками носом, с остатками седых волос на ушах и затылке.

— Дорогая ну что?! Ты забрала у него письма?

— Конечно милый, — мурлыкнула женщина. — Они у меня все здесь, — и похлопала по боку платья, где едва слышно зашуршало. — Вечером мы сожжем их с тобой в камине, — а после того как она уселась в карету, и та тронулась с места, продолжила: — Наконец-то я свободна Хольгрим! Наконец-то! Этот мерзавец мог шантажировать меня и… Но я заставила его отдать мне их!

— Как это?! — подозрительно вскинулся мужчина.

— Сказала, что если он их не отдаст, я пожалуюсь тебе. И он тут же мне их отдал.

— Отдал?! — скептически переспросил тот.

— А ты сомневаешься?! — и Вивьен полезла под юбки. Она достала из потайного кармана заранее припасенные старые любовные письма, что адресовала когда-то Кларенсу, но предусмотрительно уже давно забрала. — Нашел с чем сравнивать!? Ты — главный советник его величества по торговым делам — Марвел Хольгрим, граф Стоувер! Или он сын разорившегося маркиза, племянник ушедшего с поста канцлера?.. Которого, между прочим, говорят, сняли не просто так, — глаза графа тут же загорелись в предвкушении. — Он никто против тебя. Это естественно, что он отдал их мне.

— О, Вивьен! — протянул польщенный Хольгрим. — Ты свет очей моих! Моя нимфа! Моя обольстительница! — женщина кокетливо хихикнула, и подставила щеку для поцелуя. Однако мужчина проигнорировал призыв, и припал лобзанием к ее белоснежной шейке. — Моя королева!

— О да, мой фавн! — приняла игру та. — Мой неутомимый фавн! — и граф начал торопливо распускать шнуровку на платье.

После разговора, меж нами установилось перемирие. Себастьян видимо понял насколько различаются наши миры, а я решила не напрягать отношения, цепляясь по пустякам. Мои нервы и так были не в порядке, так что расшатывать их, ругаясь с ним было глупо. Пожалуй, даже глупо вдвойне, ведь Себастьян единственный кто относился ко мне нормально, и при этом имел немалый вес в верхах. Так что, увы, как бы мне не хотелось сбросить напряжение скандалом, я старалась это не делать. А нервничала я по двум причинам: встреча с королем и с супругом. В то, что Себастьян сможет меня оградить от него, я не верила.

Я уже почти год жила в этом мире, и худо ли бедно успела узнать его реалии. Так вот, Себастьян лукавил, и у Кларенса была куча возможностей. А нервы из-за встречи с королем… Ну что я могла ему рассказать?! Как построить канализацию во дворце? Или ватерклозет? Похоже, у них все это уже было. По специальности я была сетевиком, и могла предложить только то, в чем хорошо разбиралась. Прочее же…

Прошлое вспоминалось с большой тоской. Если бы кто мне сейчас предложил: сделай что-то и ты вернешься обратно?! Господи, да я бы из кожи вылезла, но постаралась выполнить. Но к чему мечты, если они беспочвенны? Гораздо важнее настоящее. А положение вещей в настоящем было не очень. И от того я была невеселой, и нервы натянуты струной. Я излишне резко реагировала на Себастьяна, вздрагивала, когда он подъезжал ближе, даже когда смотрел в мою сторону, и то напрягалась.

Впрочем, после пары бессонных ночей, проведенных за размышлениями, я поняла, что он действительно мог стать моим единственным защитником. Себастьян отличался невероятной порядочностью и честностью. Если он давал слово, то держал его в любом случае. Надо сказать весьма редкая вещь для дипломата или королевского посланника такого уровня. Поэтому я старалась вести с ним себя сдержано, улыбалась по возможности на его осторожные и невинные шутки, в общем хоть как-то налаживала отношения.

Проведя две недели в пути, мы вернулись в столицу. Я уже подзабыла, как она выглядит, и поэтому с интересом разглядывала заснеженные улицы, дам и кавалеров, спешащих прохожих, экипажи.

Себастьян не заезжая в герцогский особняк направился прямиком к королевскому дворцу, но естественно не к парадному входу, а к одному из множества черных. Оказывается, там нас уже ждал человек в расшитой золотом ливрее, в наброшенном на плечи меховом плаще. И едва Себастьян спешился, он поклонился, и коротко отрапортовал:

— Вас уже давно ждут. Милорд, вас велено проводить, едва вы появитесь во дворце, а с леди его величество желает встретиться завтра.

— Замечательно Фредерик, — довольно улыбнулся Себастьян. — Я попрошу, проследи, чтобы миледи поселили…

— Уже все готово, — перебил его мужчина. — Уже отданы все необходимые распоряжения, в том числе и покои для ее камеристок. Я так понимаю личных слуг всего двое?

— Есть еще лакей, — ответил Себастьян, — супруг одной из камеристок.

— Я распоряжусь, — тут же сориентировался тот. — А теперь прошу, — и, отступив, указал на вход.

Я напряженная, кое-как вылезла из саней, и на подгибающихся от волнения ногах пошла к двери. За мной последовали не менее ошарашенные девушки и Питер. И, похоже, в такое состояние их привело даже не знание, что мы приехали во дворец, и будем здесь жить, а то, что их вот так просто, всего лишь одним словом, сделали личными слугами маркизы. Ведь быть слугой в полуразвалившейся усадьбе и во дворце, далеко не одно и то же.

Меня охватила робость, и было немного страшновато, ведь мы находились в королевском дворце. Версаль, Павловский, Петергоф, Букингемский… В них я могла бы попасть, будучи на экскурсии, а тут?! Я буду жить во дворце?! Ох, ты господи, боже мой!..

Я невольно сдвинулась в сторону, поближе к Себастьяну, словно искала защиты. А он лишь глянув на меня, предложил руку, и я с благодарностью уцепилась в нее. Впрочем, долго находиться 'под защитой' мне не дали, буквально через три коридора, Себастьян снял мою руку со сгиба локтя и, поцеловав, вынужден был отпустить.

— Дальше наши пути расходятся, — вежливо начал он, — но если вам что-нибудь понадобится, найдете Фредерика, и он передаст мне.

Вдруг я поняла, что остаюсь здесь совсем одна. В смысле совсем одна, среди совершенно незнакомых мне людей (девушки не в счет, они здесь никого тоже не знали).