Вероника Мелан - Дэлл
— Что ты здесь делаешь?
— Подожди.
Посланница другого мира, ставшая Начальнику второй половиной, отвернулась и взмахнула руками — перед ее лицом возникло светящееся поле с несколькими точками.
Глаза подрывника распахнулись. Да, он, конечно, знал о ее способностях по работе с материей, но внешнее проявление она демонстрировала крайне редко.
— Если изменить здесь… — Одно из пятен сдвинулось по направлению к другому, проплыло несколько сантиметров и застыло. — Нет, не получается. А тут?…
Новый неуловимый жест, и точки поменяли расположение.
— Тоже не выходит. А здесь?…
Казалось, Ди не видела и не слышала ничего вокруг, занятая чуждыми пониманию попытками расположить точки на карте в одном ей известном положении, и каждый раз качала головой, приговаривая: «нет, нет, нет…» А затем добавила еще и то, отчего волоски на затылке Дэлла встали дыбом:
— …с этого момента не повлиять на течение событий. Все равно кто-то страдает — ты или Меган. Дальше все еще хуже. Черт бы все это побрал…
— О чем… о чем ты говоришь?
Кто пострадает? Будет еще хуже? Хуже, чем уже есть?
На этот раз она повернулась: лихорадочный блеск из глаз не исчез — усилился.
— Пытаюсь просмотреть вероятностный ход будущего.
— Правда? — Невероятно. — Ты можешь его увидеть? Скажи, что мне сделать…
— Подожди ты. Говорю же, ситуации прошли точку невозврата: с этого момента бесполезно влиять на будущее, лучше уже не будет, только хуже…
Дэлл почувствовал, что искра надежды, вспыхнувшая под слоем пепла, медленно угасла. Значит, все предопределено, значит, зря он всколыхнулся…
— …нужно откатываться назад, только так…
Неоконченная мысль прервалась, Одриард автоматически переспросил:
— Что?
— Нужно откатиться назад, в прошлое. Только так можно изменить то, что произошло сейчас.
— В прошлое? — Слова разом иссякли. — Ты это серьезно?
— Да.
Секундная пауза. Шок. Расширившиеся зрачки.
— А это возможно?
На какой-то момент забылись боль и страх, вместо этого возникло жадное желание знать больше.
— Это рискованно и опасно. Но других вариантов нет.
Шок усилился; лавина сумбурных эмоций понеслась с вершины горы; самообладание, судя по трясущимся рукам, соскользнуло на грань скорого исчезновения.
— Подожди-подожди… объясни мне, что ты имеешь в виду?
Бернарда не отвечала долго — зачем она вообще здесь? О чем говорит? — смотрела на висящую в воздухе карту и о чем-то думала. Взгляд хмурый и сосредоточенный, брови сведены к переносице, а в глазах тяжесть принятия сложного решения. Спустя минуту она повернулась к нему, непривычно напряженная, и спросила:
— Дэлл, ты хотел бы получить второй шанс?
В горле сделалось сухо; язык моментально прилип к небу, Одриард даже не смог ответить. Как ответить на вопрос, в серьезность которого не веришь? Разве может быть второй шанс? Разве можно откатиться в прошлое?
Бред… Я вижу и слышу то, чего нет… Лагерфельд предупреждал…
— Ди…
— Ответь мне! И ответь честно! Если я смогу это сделать — повернуть время вспять, — ты обещаешь, что все не пойдет по тому же сценарию? Я не хочу рисковать понапрасну… если… когда Дрейк узнает, он мне шею свернет… наверное, — добавила она неуверенно, и во взгляд примешалась растерянность — видимо, следствие размышления о наказании за своеволие.
Впервые за все это время Дэлл допустил, что происходящее в кабинете не бред и не игра воспаленного воображения, и заставил себя осмыслить сказанное. И содрогнулся.
— Да он нас обоих за такое схоронит заживо.
— Оставь это мне.
На этот раз в ее голосе прозвучал металл; Дэллу сделалось легче.
Значит, она действительно верит в то, что говорит.
Он снова попытался сглотнуть — сухое горло саднило, но ввинтившаяся болтом мысль о возможном втором шансе (невозможно даже думать о таком, но все-таки) светила яркой путеводной звездой в конце бесконечно мрачного тоннеля, заставляя забыть о физических неудобствах.
— Как, Ди? Как ты…
— Неважно! Ты скажи, готов ли ты?
— Я?… — прохрипел Дэлл; эмоции все-таки прорвались внутрь, мешая и думать, и дышать. — Я что угодно отдам…
— Не надо ничего отдавать. Только скажи, что не наломаешь новых дров!
Вместо ответа Одриард прижал ладони к лицу — глаза щипало. Второй шанс… Неужели второй шанс? Может ли так быть на самом деле?
— Я постараюсь, — ответил сдержанно, чтобы скрыть глубину истинных чувств, готовых прорваться через край. — Я сделаю все, что смогу — честно.
— Хорошо. — В голове Бернарды прозвучало облегчение. — Тогда действовать надо быстро, у нас мало времени: он скоро почувствует манипуляции с пространством и пресечет их…
Она говорит о Начальнике…
— …сделаем так: память о произошедшем останется только у тебя, меня и Дрейка, остальные просто вернутся в определенную точку прошлого без воспоминаний. Приобретенный опыт должен сохранить только ты, Меган должна забыть. Понимаешь, почему так?
— Да.
Как же не понимать…
— Я буду помнить, это понятно; Дрейк вообще не забывает, это тоже ясно.
— Он все вернет на место, когда узнает…
Сомнения жгли, кусались, затмевали свет тлеющей вдали звезды.
— Пусть попробует. Я сделаю так, что вернуть жизнь в эту точку будет невозможно. Я ведь тоже кое-чему научилась, Дэлл.
Свет звезды вновь прояснился.
— Теперь нужно решить «когда».
— Что когда?
Все развивалось слишком быстро.
— В какую именно точку прошлого ты хочешь, чтобы я тебя вернула? И думай быстро… у нас мало времени. Только одно условие — это важно — не называй дату раньше середины февраля — я не хочу еще раз пережить собственную смерть[1].
Понял, не дурак…
Не глядя на хозяина дома, Бернарда принялась медленно разводить руки в стороны.
Он чувствовал себя растерянно и ошарашено из-за резкого поворота событий, но эту картину запомнил на всю жизнь: стоящая в центре комнаты девушка в тапочках, между ее ладоней вращается энергетический шар, он ежесекундно растет и ширится, засасывая в себя очертания предметов — через мир начинают проходить невидимые судороги. Что-то происходит одновременно и с пространством, и с сознанием; все мутится, делается неясным, зыбким, почти незнакомым. Комната плывет, или то вновь играют шутку уставшие глаза?
— Быстрее! Я жду твоего решения!
Голос хриплый, требовательный, взволнованный.
Дэлл кое-как превозмог нахлынувшую боль; тугие волны, прокатывающиеся по воздуху, вызвали новый спазматический приступ и почти парализовали мыслительный процесс.
