Татьяна Богатырева - Гамбит
Ни телефона, ни адреса, ни чего-нибудь Лиля не нашла, только зря прокопалась до самого вечера. Пришлось звонить Сеньке и просить его.
– Зачем тебе? – скорее для проформы спросил он.
– Нужно. Очень. Сень, пожалуйста!
– Завтра, – зевнул Сенька и отключился.
А Лиля только теперь глянула на часы: без четверти двенадцать.
– Уж полночь близится, а Германа все нет, – напела она и добавила прозой: – И слава богу.
Нервно рассмеялась, закрыла ноутбук, отдала вьющемуся вокруг ног Тигру остаток печенки и ушла спать. Пока Ильяс не вернулся.
Глава 17
Лиля
Проснулась она поздно, часов в одиннадцать.
В лицо светило солнце, а на кухне бренчал миской Тигр.
Лиля потянулась и выпрыгнула из постели. Она изумительно выспалась, Сенька наверняка нашел что-нибудь интересное… И вообще жизнь была прекрасна и полна неожиданностей.
На кухне нашлась записка, заботливо прикрепленная магнитиком к холодильнику: «Капелька, на вечер ничего не планируй, нас ждут великие дела».
Великие дела Лиле тоже понравились. И вечерние, пока неизвестные, и дневные, которыми она занялась тут же: сварила кофе и уткнулась в Ильясов ноутбук. Надо же еще раз перечитать те статьи и поискать новенькие, вдруг там есть еще ценная информация?
Так зачиталась, что даже звонок мобильного услышала не сразу.
– Спишь, что ли? – спросил Сенька и, не дожидаясь ответа, велел: – Быстро дуй ко мне! Обед через сорок минут, не опаздывай!
– А так сказать?.. – начала Лиля, глядя одним глазом в монитор, а вторым на «незаметно» подкрадывающегося к тапочкам Тигра.
– Нет уж, никаких по телефону. Жду!
– Ага, – согласилась она с гудками в трубке. Ухватила со стола маркер, написала на записке Ильяса: «Ушла в гости, до вечера вернусь!» – и поскакала одеваться.
В «Ашан», где Сенька работал, она влетела мокрая, запыхавшаяся и растрепанная, зато ровно в половине второго и принялась оглядываться, выискивая в жиденькой толпе покупателей знакомое лицо.
– Ну-ка, девушка, пройдемте! – раздался за спиной грозный Сенькин голос, и тут же ее сграбастали в охапку, не позволяя обернуться.
– В «Чайкоффского»? – тоном пай-девочки спросила Лиля и подмигнула скучающему около касс толстячку в такой же, как у Сеньки, черной форме с надписью «Аллигатор». Толстячок завистливо вздохнул, мол, некоторые неплохо развлекаются на рабочем месте, пока мы тут трудимся в поте лица.
Сенька за спиной хмыкнул, обнял ее за плечи и повел мимо коллеги.
Стало немножко смешно – потому что Сенька хвост распустил, хвастается, словно ведет не мышь белую, лабораторную, а какую-нибудь Анджелину Джоли.
– Эй, о чем задумалась? – Сенька ласково пихнул ее в бок.
– Да так, ерунда, – Лиля пожала плечами и сказала первое, что пришло в голову: – У Ильяса выставка, а я идти не хочу. Тусовка же.
Сенька посмурнел и сжал ее плечо:
– И правильно, нечего. Мутный товарищ этот твой… Ильяс.
Так сказал, что Лиля вздрогнула. Ну точно, искал информацию о следователе – мог и про убийство Кирана прочитать. Запросто. И теперь подозревает Ильяса черт-те в чем. А зря, Ильяс наверняка – нет, совершенно точно не виноват! Лиля затем к следователю и идет – чтобы убедиться. И Сеньке скажет, чтобы не думал всяких глупостей. Только потом.
А сейчас надо его отвлечь от дурных мыслей.
– Как у тебя с раскопками Интернета? – поинтересовалась она нарочито весело. – Много ли взломал замков, сколько кладов отыскал?
– Чш! – Сенька приложил палец к губам и оглянулся вокруг, как заправский злодей из советского кинодетектива. – Болтун – находка для шпиона!
Лиля хихикнула. Сенька – он такой, всегда умел поднять настроение. И найти любую информацию, и вообще цены ему нет!
Официантка в почти пустой кафешке, куда они с Сенькой как раз зашли, похоже, была с ней согласна: разулыбалась ему, помахала рукой – и почему-то исчезла в служебном помещении.
– Сейчас обед принесет, – пояснил Сенька.
А Лиля во все глаза уставилась на белобрысого джентльмена лет двух, в аккуратном голубом свитерочке, с аккуратно повязанной салфеточкой и ложечками в обеих руках. Юный джентльмен сосредоточенно кормился поочередно двумя пирожными, вишневым и шоколадным, запивал их зеленым чаем из маленькой чашечки и совершенно не обращал внимания на маму, медитирующую над чашкой кофе и глянцевым журналом.
Засмотревшись на малыша, Лиля не заметила, как им принесли обед.
– Эй, суп остынет, – с набитым ртом пробурчал Сенька, дергая ее за рукав.
– Не остынет, – возразила Лиля и взялась за ложку: расследование расследованием, а суп пахнет невероятно вкусно. К разговору она вернулась, лишь когда тарелка показала дно. – Ты обещал пароли и явки, Сень.
– Угу. – Сенька неохотно отвлекся от жаркого. – Но сначала скажи мне, с чего ты вдруг полезла в детективные игры, Донцовой, что ли, начиталась?
Лиля обиженно фыркнула:
– Ничего я не начиталась!
И тут же мысленно поправилась: еще как начиталась, только интернетовских статей.
Сенька, ясное дело, не отставал. Пришлось сказать правду, но не всю: что слышала насчет игрового центра всякое разное, решила раскопать в Интернете, а там – такое вот!
На «такое вот» Сенька сочувственно кивнул и спросил:
– Так, может, ты просто вернешься домой, Лиль? Я тут, кстати, две песни наваял и нового ударника подыскал. Давай-ка завтра ко мне, хоть познакомимся и порепетируем. А игровой центр – в пень, фотографа этого – тоже в пень, и все будет отлично.
«Как это – в пень?» – чуть не спросила Лиля. Эри в пень? И Ильяса в пень, вот так просто, ничего не объяснив? Это уж как-то совсем дико и нельзя. А вот порепетировать – это хорошо, это правильно, они уже давно не собирались вместе и… И больше, наверное, не соберутся. Стало грустно.
Но это пройдет. Они все поймут потом. Обязательно.
Она тронула Сеньку за руку:
– Мне надо, Сень. Очень.
Тяжело вздохнув, Сенька попробовал еще раз: не лезь, опасное дело, я за тебя беспокоюсь…
Лиля кивала, но уже толком не слушала, а украдкой разглядывала нового посетителя: ее внимание привлек голос, красивый, хорошо поставленный, интеллигентный – редко такое услышишь в торговом центре. И сам посетитель был необычен, какой-то не из нашего суматошного века, манеры слишком мягкие, но при этом уверенные. Лиле даже показалось на миг, что она его где-то видела, уж очень знакомый профиль, и эти очки в золотой оправе… ну точно! Вылитый профессор Лайн с книжной литографии, только вместо пенсне – очки, а так даже форма похожа. И взгляд этакий внимательный, пронизывающий, словно изучает ее под микроскопом на предмет наличия загадочного рецессивного гена.
