Академия чаросвет. Отражение - Ольга Ярошинская
Люди бежали со стороны рубежа, сыпались как горох из белого города, появлялись словно из-под песка, как тот голем. Потрепанные одежды, хмурые бледные лица — все равно что серый туман. Вилы, топоры, даже острые палки — в ход пошло все. В лицо Тибальда полетел камень, но чарощит измельчил его в пыль.
Чарослова гремели над полем боя впустую. Тибальд видел зеркальники на шеях, запястьях, поверх груди. Сумеречные оборванцы не боялись казни, потому что и так шли на смерть.
Два парня запрыгнули на змею и долбили ее топорами, орудуя ловко и споро, и Тибальд мельком подумал, что они явно с лесоповала. Змея нырнула в песок, стряхивая с себя дровосеков, но стоило ей появиться, как они вновь вскарабкались на гибкое тело, и зеркальные брызги полетели из-под топоров.
Штандарт красных псов вдруг загорелся, и Грай Равий поскакал к командирам, а Тибальд, растерянно глянув на поле боя, скрылся в своем шатре. Выдохнув в прохладной тени, подошел к столу с разложенными на нем картами, раздраженно смахнул бумаги на пол. Все пошло не так. Толку от хитроумных планов, если все меняется каждый миг? Все красивые стрелочки, которыми он наметил наступление на город Альваро, сломались отрядами белых псов и подлым Монтегой, а сумеречное сопротивление окончательно превратило сражение в уродливую свару.
Не великие дома, а безродные шавки сцепились, и шерсть летела клочьями, а кровь заливала землю.
Но не сдаваться же, в самом деле? Такая блестящая операция не может завершиться бесславным поражением. Кем он войдет в историю? Проигравшим? Что нарисует будущее на великом ковре? Облезлого котенка или гордого льва?
Позади треснула ткань, и, обернувшись, Тибальд увидел узкое лезвие, прошившее плотную ткань шатра. Сообразив, что никто с добрыми намерениями не будет лезть к нему так, со спины, Тибальд ударил в него чаросветом, а после, разглядев в прорехе растянутый свитер — слишком теплый для солнечной стороны, выкрикнул:
— Волюнмеан!
Чарослово, поглощающее чужую волю, прогремело в тени шатра, но сумеречный разбойник, покачнувшись как от удара, шагнул вперед. А Тибальд рассмотрел и разбойничью рожу, и шрамы на лысой как камень башке, и темные глаза, в которых не было чаросвета, но зато светились и разум, и злость.
Тибальд вновь ударил его чаросветом, швырнул картами, стулом, набрал в грудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но верзила оказался вдруг рядом, и твердые пальцы сжались на шее, отнимая возможность дышать. Он поднял его в воздух точно нашкодившего котенка, ноги потеряли опору. Тибальд отчаянно замахал руками, захрипел. Извернувшись, сумел ухватить цепочку на крепкой шее мужчины. Зеркальник в форме рыбки вынырнул из-под свитера, издевательски заблестел. Последним рывком Тибальд сорвал цепочку, и рыбка беззвучно упала на ковры, устилающие пол шатра. Удар чаросвета отнял последние силы, но мужик, даже падая, не разжал рук, а дернул ими, и что-то громко хрустнуло, заглушая даже грохот войны.
Тибальд представлял себе посмертие в виде бесконечного ласкового света. Но погрузился в глубокую холодную тьму.
Глава 28. Змеи
Дома вокруг площади были в два этажа, но чем дальше от центра, тем ближе к холодным звездам возносились стены построек. А с крыш открывался отличный вид.
— Как здесь тихо, — прошептала Мэди, и Бас сплел свои пальцы с ее.
Здесь, в давно умершем городе, каждое прикосновение становилось бесценным, словно бы заверяя — ты здесь, рядом со мной, жизнь бьется под кожей, пусть даже во тьме, и все получится.
В сердце темной половины не было ни тварей, ни птиц, лишь легкий скрежет доносился от площади. Гигантская змея обвивалась вокруг башни, и чешуя терлась о камни.
— Ларга бы сюда, — неожиданно сказал Монтега. — Он бы пищал от восторга. Та огромная зубастая штука по сути ведь артефакт.
— Предлагаешь грохнуть ее нежно, чтобы Ларг потом мог поковыряться в устройстве? — уточнил Бастиан.
— Нет, — покачал головой Кей. — Раздолбаем ее как получится.
Если получится. Змея функционировала уже сотни лет. Магия, на которой она работала, удивительно устойчива. Чаросвет бы давно рассеялся, значит, там есть и тьма. Интересно, кто ее создал? Чары седьмого дома, защищающие свое сокровище? Или наоборот — их враги, не желающие возрождения былого величия? Как бы там ни было, со змеей надо что-то делать.
Вздохнув, Бас оглянулся и мысленно измерил расстояние до высокого шпиля. А потом увидел черную проплешину между домами.
Поначалу он решил, что это опрокинутое зеркало. Гладкую поверхность воды припорошило сиянием звезд, и озеро блестело, словно напоенное чарами. Приглядевшись, заметил пару лодок, вросших в берег. Река, что вела сюда, давно пересохла, но несколько душ успели добраться до самого центра тьмы.
Тишина словно наполнилась вздохами, по спине побежали мурашки от чужих любопытных взглядов.
— У нас в Сумерках говорят, тени уходят во тьму, — тихо сказала Мэди, как будто почувствовав то же самое. — Что, если все они здесь?
— Тогда зажжем свет, разгоним мрак и дадим им более приятное посмертие, — предложил Монтега. Он подошел к краю крыши и сплюнул вниз. — Только, Альваро, план твой так себе. Змея разрушила пару домов, пока за нами гонялась, и даже морду не оцарапала. Мы, конечно, можем привести ее сюда. До соседней крыши всего ничего, я перепрыгну, а ты потом обвалишь дом. Но вряд ли мы ее убьем, максимум — зафиксируем, на какое-то время.
— Тоже неплохо, — сказала Мэди. — Я успею добежать до башни.
— А если змея нас прибьет? — спросил Бас. — Ты как потом будешь выбираться?
— То есть тебя больше волнует вторая часть вопроса? — уточнил Кей. — Эй, Альваро, у меня тоже есть планы на жизнь! Я надеялся, что это путешествие не в один конец.
— А что, если ее утопить? — предложил Бас, не сводя взгляда с черной воды.
Кей задумался, почесал рыжую щетину, а чаросвет в его глазах вспыхнул ярче.
— Может сработать, — кивнул он. — Я как-то чаромобиль в воду загнал. Случайно вышло. Припарковался на берегу реки. Ну, ты понимаешь: романтичное место, легкие сумерки, вокруг никого. Потом некоторые ритмичные движения раскачали чаромобиль.
— А на ручник ты не поставил? — удивился Бас.
— Забыл, — признался Кей. — Там еще берег с легким уклоном. В общем, покатились — и в воду. Из реки я чаромобиль вытолкал, а
