Vanitas - Дарья Шварц
Если б она была террином, ей бы отбило чутьё от первого глубоко вдоха. Но она полукровка, бракованная химера, её обоняние не так остро, вот она и смогла почуять то, что скрылось бы от бессмертного.
— Всё это очень подозрительно, — тихо пробормотала девушка.
И самое скверное: ни один ингредиент ей не знаком. Кроме этой «сладости». И то Люц могло показаться. Её познания в травах и алхимии слишком скудны, а состав узнать кровь из носу надо!
Нужно заглянуть в мастерскую-хижину, там есть оборудование, травники. И… герцога позвать что ли?
Люция схватила с тумбочки кубок, но тут её запястье перехватила серая когтистая лапища.
Душу стиснула ледяная хватка ужаса. Сердце заколотилось так яростно, точно хотело проломить рёбра.
Он поймал её. Поймал! С поличным!
Это конец.
Магнус дернул Люцию к себе и подслеповато сощурился. Фарси не дышала.
— Кассандра? Это ты? — тихо спросил он и раздул ноздри, собираясь принюхаться. Люция подсунула ему под нос испачканные в зелье пальцы. Император, эта невозмутимая каменная статуя, поморщился и чихнул. — Мерзкое варево. Сколько раз просил Нестора класть меньше этой вонючей риски. Мне от неё нюх и вкус отбивает, и так хочется спать…
Он сонно моргнул, но тут же снова нахмурился и лежа подобрался. Люц попыталась украдкой вытащить руку, но Магнус сжал её запястье крепче, до синяков. Девушка сдавлено охнула.
— Кассандра. Касси, — нежно шептал он в полузабытьи и тянул Люцию на себя. Ей пришлось склониться и упереться свободной рукой в резное изголовье, чтоб совсем уж на Магнуса не упасть. Слава Забытым богам, он, кажется, её не узнавал! — Не уходи. Ты так давно не приходила ко мне. Можешь молчать, как обычно, укорять взглядом, только останься…
У Люции затекала поясница, но она осталась. А куда деваться, если самый сильный террин на планете вцепился в тебя мёртвой хваткой? Впрочем, дышала она всё ещё с опаской и через раз.
— Знаю, почему ты дуешься и пришла только сейчас, пока я сплю и не вижу. Я… — он тяжело сглотнул, — плохой отец. Ты родила мне прекрасного сына. Он упертый, старательный, хорошо и быстро учится, научился общаться с братьями, делает многое на благо своего Двора и товарищей. Он очень преданный и всегда защищает их.
Люц вытаращила глаза, когда Император мягко улыбнулся уголками рта, под его мутными очами проступили морщинки.
— Далеон гораздо лучше меня и всех моих детей. Он похож на тебя. И поэтому… поэтому я не смог стать ему хорошим отцом. — Тяжелый вздох, стыдливо опущенный взор. — Ты ушла, а я так горевал… Буйствовал первое время, всю твою спальню разнес, убил слуг, что не уследили за тобой, что позволили… — он смолк, отвёл взгляд, поджал сухие губы. — Меня в себя привёл только плач ребёнка. Нашего ребенка. Далеона… Я увидел его в люльке и… не смог взять на руки. Мне было так горько и стыдно перед ним. Знаю, ты хотела бы, чтоб я растил его со всей любовью. А я… так и не решился. А с годами, — Магнус затараторил, — с годами он стал совсем похож на тебя. Те же волосы, глаза, черты лица. Я не мог смотреть на него. Не мог находиться в одной комнате. Задыхался от боли и отчаяния, от мысли, что тебя нет, нет, нет. Что я не смог остановить. Спасти…
Он зашелся в надсадном кашле, поднял на Люц в мольбе свои красные очи.
— Кассандра… Касси, ты простишь меня? Я скоро умру, я чувствую, не выберусь. Ты простишь? Простишь непутёвого отца и мужа? Простишь на смертном одре? Примешь в свои объятья?
— Нет, — холодно уронила Люция. Её лицо — бездушная, стальная маска, как у статуи богини правосудия, слова — карающий меч. — Я не прощу тебя. Ты убил стольких невинных. Ты испортил жизнь своему сыну Далеону. Не своими руками или приказами, о-о-о нет. Бездействием и пренебрежением. Да, милый, ими тоже можно навредить. Знаешь, как относится к нему прислуга, и какие слухи о нем ходят? «Опальный принц», «материубийца», есть и другие прозвища. Знаешь, как ранит его твоё равнодушие? Когда ты не приходишь на его «званые ужины», не желаешь говорить, или даже сегодня. Знаешь, что с ним вытворяет уже долгие годы твой первый сынок? — её голос сочился ядом, Магнус изумлённо пучил глаза. — Знаешь. Всё ты знаешь. Просто не хочешь замечать. Это же так удобно спрятать голову в песок: «ничего не слышу, ничего не вижу, а значит проблемы нет». А она есть. Просто тебе не хочется её решать. Не хочется видеть сына так похожего на «меня». Не хочется бороться со своим страхом. Ты жалок. Жалок.
Она презрительно скривила губы и попыталась скинуть его лапу, как гадкую букашку. Магнус сжал скользкие от пота холодные пальцы и взволнованно раскрыл рот, собираясь что-то сказать, возразить, но Люция успела первой:
— Спи, — приказала. Уверенно, холодно. Он медленно моргнул, тело начало ослабевать к его вялому изумлению. — Спи. И пусть тебе приснится, какой ты жалкий отброс.
Непобедимый Магнус Ванитас проиграл сну. Сомкнул тяжелые веки и почти сразу засопел.
Люция разжала его ослабшие пальцы и освободила своё покрасневшее запястье.
В душе творился полнейший раздрай. От разочарования в собственном враге и своей безрассудной смелости, до того, что её «магия слова» сработала на владыке и чего он ей наговорил…
Оказывается Ванитасы способны сожалеть.
Они не так чудовищны, как она считала.
Не совершенны.
Сентиментальны.
Слабы…
На этом Люц оборвала поток размышлений, прижала кубок с остатками зелья к груди и вышла из спальни.
[1] Причина причин
[2] Праздник Сбора урожая. Местный Новый год.
* * *
— Эй вы, сволочи бессмертные! Откройте ворота! Я хочу поговорить с вашим бесстыжим принцем! Или позовите его сюда! Этого первого говнюка! Я плюну ему в рожу и верну деньги. Пусть знает: нам не нужны его подачки! Эй!.. — надрывалась за решеткой крепостных врат и била кулаком по прутьям какая-то рыжеволосая дама в тёмном ветхом плаще.
Стражники с балкона нервно косились на неё, но продолжали молча изображать истуканов. Что-то подсказывало Люции — такое представление они видят не впервой.
Она осторожно спешилась, не сводя с незнакомки пытливого взгляда, привязала лошадь к ближайшему суку и, расправив плечи, двинулась по мощеной дорожке к скандалистке.
Стража у ворот заметила приближение фарси, и в их взорах зажглась надежда.
Похоже, кому-то запрещено разговаривать с этой дамочкой, и
