Колыбель времени - Эвелина Грин
Банк представлял собой небольшой круглый зал с колоннами, стены увивал дикий плющ. Эверилд с Араджи подошли к стойке, за которой стоял уже немолодой индус с седыми волосами, кое-где сохранявшими еще черный цвет, облачен он был в мусульманскую одежду.
— Добрый вечер, чего желаете?
— Снять деньги, — сказала вампирша и подала ему документ.
— Сколько?
— Мне два миллиона соверенов[1], — сказала она, немного подумав, мужчина удивился, но кивнул.
Вскоре его помощник скрылся, а Араджи и Эверилд остались ждать.
— Положишь деньги сразу на свой счет, — обратилась вампирша к Араджи.
— Разумеется. Но мне лучше бы рупии, — с сомнением озвучил он. Эверилд фыркнула.
— Тебе надо — сам и меняй. Жаль, у вас пагоды[2] почти вышли из оборота.
— Это всё сделали проклятые англичане, — сморщился Араджи.
Через полчаса мужчина вернулся с тремя мешочками, Эверилд расписалась на подсунутой ей бумаге. Вампирша отдала Араджи три увесистых мешочка с золотыми монетами, и он тут же положил деньги на свой счет. Вампирша обратилась к помощнику банковского служащего:
— Будьте так любезны, принесите еще 50 тысяч соверенов, — попросила Эверилд. Помощник выполнил ее просьбу. Эверилд забрала более худой мешочек и снова поставила закорючки на документе, довольно хмыкнула.
Араджи с Эверилд вышли на улицу. Они, даже не сговариваясь, двинулись в сторону леса. Эверилд посмотрела наверх, в темном пологе неба зажигался миллиард звезд, что несмело выплывали из глубины космоса, наполняя мир мягким ласкающим светом. Легкий восточный ветерок шевелил кожистые листочки, доносил пряный аромат травы. С реки священного Ганга он принес запах свежести. До ушей путников доносились шорох мышей, крик птиц, рык хищников и протяжное мычание буйволов. Эверилд с Араджи молча шли минут десять, потом мужчина неожиданно спросил:
— Ты когда Амалу заберешь?
— Как только, так сразу. А пока она поживет у вас. Может, еще удастся ее сбагрить замуж. Денег я дала достаточно.
— Хорошо, — покладисто согласился Араджи.
— И всё же я не понимаю, в чём она провинилась перед вами. Неужели вы правда готовы были отдать ее в жертвоприношение?
— Такие требования богини Кали. Да и с женщинами слишком много хлопот. Вырасти, собери приданое, да еще выдай замуж, а если не получится — корми всю жизнь. Англичане Индию обобрали до ниточки. Многие семьи просто не могут содержать девочек. Я тоже на грани разорения. Если бы не твои деньги, мы пошли бы просить милостыню. А еще стараниями англичан у нас все болеют лихорадкой. Видишь, люди мрут толпами, даже трупы не успеваем сжигать.
— Это всё понятно. Но я не принимаю такую жестокость. Ужасные требования. Хоть богиня Кали мне импонирует, но я не считаю, что девочка должна расплачиваться жизнью. В чём она провинилась, что родилась некрасивой? Вам же, мужикам, первым делом подавай красоту, а потом уже смотрите на ум и душевную организацию. Вдовы тоже обделены счастьем. Вот зачем им сбривать волосы? И чем это женщина хуже мужчины? Мужчинам можно жениться во второй раз, а женщинам — нет. Вот даже возьми твою сестру, тебе ее не жалко? Она овдовела в 12 лет, вот она чем провинилась, бедняжка? — настаивала на своем Эверилд. — Она же не виновата в том, что ее муж так рано ушел из жизни. Тем более он состоял в сомнительных компаниях.
— Девушка, которая вела добродетельный образ жизни в прошлом воплощении, не могла стать вдовой в настоящем. Значит, она изменяла мужу, — сказал с уверенностью мужчина.
— Да откуда вам знать?! — воскликнула вампирша возмущенно.
— Так говорят священные писания, — ответил Араджи.
Эверилд хмыкнула, заявив:
— Их написал мужчина, который был ничтожен и решил за счет женщины утвердиться, опустив ее на дно. А другие идиоты подхватили. Женщина — утонченное существо, дающее жизнь, — сказала она с жаром.
Эверилд немного повело, она удивленно посмотрела по сторонам, с координацией у нее не было проблем никогда. Совсем рядом послышался хруст ветки, словно щелчок курка, что заставил собеседников вздрогнуть. Араджи вскрикнул, нелепо взмахнул руками и упал на землю, на шее затянулся румал — шелковый платок с грузиком.
Вампирша завертела головой, улавливая запах ржавого железа, вереска, меда и еще множества оттенков. Она из тысячи узнает сочетание этих ароматов. Запах ванили и ржавого железа — постоянный спутник человека. У вампирши закружилась голова, колени подогнулись, и в этот момент ее что-то захлестнуло: Эверилд ощутила на шее удавку. Она сжалась на горле, перед глазами всё поплыло, словно вампирша приняла наркотик: «А может, в вине что-то такое было?» — промелькнула мысль.
Эверилд прислушалась к звукам, душители должны появиться или вампиры, чьих это дело рук. Шелест травы, звук осторожно раздвигаемых веток. Эверилд ногтем поддела румал и порвала, в этот момент несколько человек спрыгнули с деревьев и навалились на вампиршу. Одного она отшвырнула, другому располосовала грудь, третий успел увернуться. Еще шестеро навалились сзади и повалили ослабшую Эверилд, попытки обратиться к ментальному дару прошли неудачно, сознание затуманилось, и она провалилась в вязкую темноту.
Тхаги[3] связали Эверилд по рукам и ногам, душители ее куда-то поволокли. Вампирша в моменты просветления пыталась еще сопротивляться, с усилием прогоняя обморок. Она рванулась раз, два — ее ударили, но она даже не ощутила. Все отчаянные попытки вырваться заканчивались провалом. «Рамио предупреждал, что наркотик временно лишает сил вампира, обращенного в солнечное затмение», — пронеслась мысль, после которой наступила звенящая тишина. Мир продолжал плыть и кружиться, но сознание отказывалось ускользать в спасительную холодную бездну. «Надо попробовать отключить все функции организма и впасть в летаргический сон, — подумалось ей. — Может, тогда они посчитают меня мертвой», — Эверилд тряхнула головой, отгоняя такие мысли, вспомнив, что индусы вполне могут и сжечь жертву, а не просто закопать! Она слабо улыбнулась и всё же смогла отключиться — это всегда помогало проснуться с ясной головой.
* * *
Очнувшись, Эверилд увидела факелы, воткнутые в подставки. Так освещалась небольшая комнатушка без окон. Вампирша попыталась сесть, но веревки ей помешали это сделать. Она не чувствовала боли: никакое оружие не может ее причинить, кроме серебра — его она боялась, оно жгло словно раскаленным железом. Вампирша вздрогнула, услышав шаги, и вздохнула, скорее по привычке, чем из-за необходимости дышать. Она рванула руки в разные стороны, веревки натянулись, послышался треск — и обрывки полетели в стороны. Может, конечно, она это сделала зря, но в такой ситуации Эверилд предпочла быть на ногах. Она ждала. В замочную скважину вставили ключ, щелчок, поворот, скрип двери — и в проеме возникла
