Тысяча ударов сердца - Кира Касс

Да так, пустячок. Я обнаружил, что владею землей, на которой ты стоишь.

– Нет, – ответил я. – Впрочем, кое-что было.

– Ну?

– Ты знал, что принц влюблен в Ноэми, служанку Анники?

Палмер разинул рот:

– Быть не может! С чего ты?..

– Я присутствовал при разговоре Анники с братом, и тот прямым текстом заявил, что собирается жениться на Ноэми, прежде чем отец очнется и расстроит помолвку. Интересно, кто больше спешит: он или она?

Палмер сокрушенно вздохнул:

– Теперь в спешке нет нужды.

Я оцепенел. Реплика Палмера могла означать только одно, но пока страшные слова не произнесены, надежда еще теплилась.

Палмер покосился на Аннику и шепнул:

– Король скончался. Час или два назад. Пока тело отправят на вскрытие, пока установят официальную причину смерти, пока заполнят все бумаги. В общем, процедура не из быстрых. Находись дочь подле смертного одра, ничего из этого не понадобилось, но теперь волокиты не избежать.

– Вот где ты пропадал? – (Палмер кивнул.) – Анника готовилась к войне, собиралась с силами, пока ее отец умирал.

Палмер отвернулся:

– Может, оно и к лучшему. Но я должен ей сообщить… хотя мне очень страшно.

В глаза мне бросились его судорожно сведенные скулы, глубокие складки на лбу. Только спустя годы мне удалось сблизиться с Иниго, открыться ему. А сейчас я за считаные часы проникся дружеской симпатией к человеку.

– Позволь мне. С меня не убудет. – Похлопав Палмера по плечу, я приблизился к столу и опустился на колени; Анника, нахмурившись, изучала очередной документ. – Анника? – шепотом позвал я.

– Хм?..

– Анника, любовь моя. – (Она наконец подняла голову.) – Извини, но у меня дурные вести.

Секунду она смотрела на меня в упор, потом судорожно сглотнула. Взгляд сделался суровым, точно она заранее догадалась обо всем.

– Говори.

Взглянув в ее ясные, доверчивые глаза, я нанес ей сокрушительный удар:

– Мне очень жаль, Анника, но твой отец скончался.

Она стиснула зубы, чтобы унять дрожь.

– Мой брат… – Она осеклась, набрала в грудь побольше воздуха в попытке совладать с собой. – Его величеству уже сообщили?

Я вопросительно глянул на Палмера. Тот пожал плечами:

– Не могу сказать.

Анника всхлипнула и, собрав волю в кулак, расправила платье.

– Нужно его известить. – Она поднялась, стиснула руки и направилась к двери, но на полпути повернулась ко мне. – Не покидай меня! По крайней мере, не сейчас! – взмолилась она.

– Не покину.

Мне хотелось добавить «никогда», но я не смел ослушаться Аннику, настрого запретившую разбрасываться обещаниями.

С непроницаемым выражением лица она кивнула Палмеру и переступила порог. Мы с офицером двинулись следом.

Мгновение спустя в галерее возник запыхавшийся гвардеец.

– Мамун? – удивился Палмер. – Что стряслось?

Тот с трудом переводил дух и силился что-то сказать, но с губ не сорвалось ни звука.

– Офицер Мамун, – ласково обратилась к нему Анника.

Казалось, она обладает поистине неиссякаемым запасом терпения по отношению к подданным, и даже смерть отца не могла выбить ее из колеи.

– Выкладывай! – распорядился Палмер. – Между нами нет секретов.

Мамун отвесил Аннике низкий поклон:

– Король скончался.

– Да, мне уже сообщили. Я как раз собиралась…

– А принц исчез, – закончил Мамун.

Анника

Ноги у меня подкосились. К счастью, Леннокс отреагировал молниеносно и не позволил мне упасть.

– Что? – одними губами пробормотала я.

– Он исчез, – повторил Мамун.

Я не верила своим ушам. Эскал не мог пропасть. Особенно сейчас. Подхватив юбки, я стрелой промчалась по коридору, оставив гвардейцев изумленно смотреть мне вслед. Двери в покои Эскала стояли настежь, караул отсутствовал. Все ящики были выдвинуты и перевернуты вверх дном, ценности испарились.

Мысли у меня путались. Куда он подевался? Почему? Что здесь произошло?

Неужели Эскала похитили? Весьма вероятно.

Однако настораживало отсутствие Ноэми. Если Эскал добровольно забрал вещи, значит он решил залечь на дно. Предварительно прихватив с собой драгоценности и Ноэми…

Ослепленная догадкой, я поспешила к себе. Если Эскала похитили, в моих покоях не отыщется следов. Но если он действовал по собственной воле, то наверняка оставил мне послание. Я слишком хорошо знала брата. Он не мог исчезнуть, не попрощавшись.

Сопровождаемая Палмером, Мамуном и Ленноксом, я ворвалась в комнату и принялась обшаривать взглядом каждую поверхность. На столе и на каминной полке пусто… однако на неубранной постели в окружении подушек белел сложенный листок, придавленный перстнем с королевской печатью.

Сжав в кулаке перстень, я развернула записку.

Анника,

мне очень жаль! Молю, заклинаю, постарайся меня простить!

Знаю, у нас был уговор, но смерть отца нарушила все планы. Проживи он чуть дольше, чтобы официально признать Ноэми, все разрешилось бы благополучно. Однако теперь, когда я преемник, вельможи вынудят меня заключить брак по расчету, полагая, что только он спасет нас от поражения в неминуемой войне.

А я не могу пойти на такое.

Анника, надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, каково это: встретить человека, который полностью завладеет твоим сердцем, человека, который будет толкать тебя на великие свершения и самые невероятные поступки. Поверь, такая любовь творит чудеса.

Я покидаю тебя, чтобы жениться на Ноэми. Даже сейчас, пока я пишу эти строки, она уговаривает меня остаться, но это совершенно невозможно. Заклинаю, прости мое бегство в столь трудный для тебя момент! Через пару лет, когда все утрясется и у меня родится наследник, я с радостью вернусь и возьму все тяготы правления на себя. Если, разумеется, ты того пожелаешь. Только знай, что в вечер твоего обручения я сказал чистую правду: из нас двоих ты – прирожденный правитель. И твои метаморфозы в статусе регента тому доказательство. Мне остается лишь гордиться своей талантливой, отважной и мудрой сестрой. Как действующий король Кадира, я вверяю свой титул тебе.

Да здравствует королева Анника, самая справедливая и милосердная правительница из всех, кого знал Кадир!

Умоляю, ради меня и Ноэми, прости нас! Я люблю тебя. И обязательно вернусь.

Эскал.

С каждой прочитанной строкой дрожь в руках усиливалась, под конец я едва разбирала слова. В голове у меня царила сумятица. Я прекрасно понимала, каково это – любить страстно и беззаветно, совершать безумные поступки во имя своей любви… но все равно отказывалась поверить, что Эскала нет рядом.

Сначала мама.

Потом отец.

Теперь брат.

Отныне я – королева.

Однако в памяти снова и снова всплывал голос Эскала: «Я тебя не покину. Можешь на меня положиться».

Леннокс с опаской наблюдал за мной. Не в силах выдавить ни звука, я молча протянула ему листок. Он быстро прочел его содержимое и,