Когда землю укроет снег - Татьяна Юрьевна Серганова
Вот только я помнила, как в Империи высшие лорды относились к подобного рода услугам. Просто воспринимали их как должное и требовали выполнения новых. Благодарность — это не для высшей знати, они слишком любили себя.
Боги, как же мне хотелось верить, что здесь, в Долине, все иначе, что лорд Север не такой. Ведь я так хорошо его помнила. В ту нашу единственную встречу, когда меня уже собирались отправлять в камеру, он произвел хорошее впечатление. По сути, господин посол спас меня тогда. Разве я могла ошибиться? Или первое впечатление обманчиво?
— Мама? — Киан сидел на пушистом ковре у камина в гостиной, окруженный игрушками, которые купил для него Ксандер, и обеспокоенно на меня глядел.
— Да, дорогой?
— Что-то случилось?
— Все хорошо. — Я присела рядом с ним и провела рукой по шелковистым волосам.
Вздохнул, но не поверил. Как же быстро растет мой мальчик. Только недавно я качала его в люльке, что принес мне старый Ян. Дедушка вбил крюк в потолке и подвесил на нее аккуратную деревянную люльку. Киан так хорошо в ней засыпал. А теперь этот малыш стремится меня защитить.
Но стоило только немного успокоиться, как дверь открылась и на пороге возник барс. Увидев меня, он застыл на мгновение и быстро отвел взгляд.
«Беда…»
— Ирбис, — вскочила с пола, лихорадочно поправляя подол платья, который слегка измялся после того, как я сидела на полу. — Что хотел лорд Север?
— Соберите мои вещи, — быстро произнес перевертыш слуге, что появился следом за ним. — И перенесите в мою старую комнату. Миа…
На моем имени он запнулся, побелел и судорожно сглотнул.
«Боги, этого просто не может быть…»
— Мне нужно с тобой поговорить.
«Конец», — пронеслось в голове.
Сердце заныло от боли и тоски. Ничего хорошего эта фраза и этот безжизненный тон нам не сулили. Но сдаваться и опускать руки я тоже не могла. Мы еще повоюем.
— Хорошо, — судорожно кивнула и сжала кулаки. — Я тебя слушаю.
— Наедине.
«Совсем все плохо».
— Конечно. Спальня подойдет для разговора?
— Да, — отрывисто кивнул он и отвернулся.
— Хорошо. Киан, поиграй здесь, я скоро вернусь.
Только боги знают, каких трудов мне стоило заставить голос не дрожать. Колени подгибались, когда я шла к нему. Сердце гулко стучало, не в силах поверить и смириться с тем, что все кончено.
— Миа, — начал Ирбис, как только дверь закрылась.
— Подожди, — я остановила его взмахом руки и прошла к креслу, на которое быстро села.
Ноги уже почти не слушались, готовые в любой момент подкоситься. Хороша же я буду, валяясь у него в ногах и умоляя не бросать. Если честно, то я могла это сделать. Сама мысль о том, что между нами все кончено, уничтожала последние доводы рассудка и остатки гордости.
— Тебе плохо? — в голосе неподдельное участие, забота.
Ирбис меня любит. В этом сомнений не было. Но я так же отчетливо понимала, что наши чувства ничего не изменят. Они сейчас не играют никакой роли. Слова все равно будут произнесены.
И услышать их было страшно.
— Что он посулил тебе? — прошептала я, пытаясь заставить себя смотреть ему в глаза.
Может, в них мне удастся найти ответы на те вопросы, которые я не смогла произнести вслух?
Его лицо было бледным и осунувшимся. Лишь серые глаза лихорадочно блестели, выдавая волнение и боль. Он тоже страдал, как и я.
— Миа Солнечная, — тихо ответил барс. — Умная, проницательная, сильная. Почему ты такая? Иногда мне хочется услышать от тебя крики, истерику.
— Что бы это изменило? — хрипло спросила у него. — Ты бы остался со мной? Тогда я готова начать кричать прямо сейчас.
В следующее мгновение Снежный с рыком впечатал в стену кулак.
— Боги! Миа! Я не могу!
Громко зазвенели статуэтки, что стояли на полке рядом с тем местом, где он разбил костяшки пальцев. Я видела, как ссадины быстро наливаются кровью, и тоненькими капельками ручейки бегут по руке. Видела, но не встала, чтобы помочь ему.
— Что не можешь? Сказать, бросить, сделать, уйти или остаться со мной? — продолжала безжалостно напирать в ответ.
— Я не могу пойти против его воли, — ответил барс и, достав платок, принялся методично стирать кровь. Белоснежная хлопковая ткань моментально окрасилась алым цветом.
«А чего я еще ожидала. Наивная дура».
— Правда? — собирая остатки терпения, произнесла в ответ. — С чего вдруг? Может, ты безвольный раб? Или дело лишь в том, что отказаться от меня проще, чем бороться?
— Не смей так говорить, — черты его лица заострились и исказились от боли.
Но жалко его мне не было. Мне тоже было больно. Так больно, что больше всего хотелось упасть на пол, свернуться калачиком и рыдать. Но капли гордости во мне еще остались, и я держалась.
— Ты привел меня сюда для того, чтобы сообщить, что свадьбы не будет, луана тебе больше не нужна? — Я проглотила ком в горле и тихо закончила: — Что нас больше нет?
— Все очень сложно.
«Боги, он издевается?»
— Ты сам сказал, что я очень умная. Так объясни, что произошло? Что Север обещал тебе? На что надавил? Угрожает убить? А не боится проклятия с моей стороны?
— Дело в другом.
— В чем? — буквально прорычала я. — Скажи же. Хватит лирических отступлений! Я имею право знать причину, по которой ты нас бросаешь!
Сил играть в эту молчанку больше не было.
— Я связан Нерушимой клятвой.
Для того чтобы осознать сказанное, мне понадобилось несколько секунд. И то я не могла до конца поверить в то, что не ослышалась.
— Боги, как?.. Как ты решился на такое?
Это надо быть настоящим сумасшедшим, чтобы дать клятву подобного рода. Для магов ее нарушение равносильно смерти, для людей — изгнание и позор до седьмого колена.
— Двадцать лет назад Питер Север спас мне жизнь, а сам погиб. Это было страшное время. Я же был совсем мальчишкой, когда одичал. Еще не отошел от шока, когда меня пытались убить собственные родители… Посол с сыном тогда попытались вывезти меня из Империи. Им это почти удалось. Он же был моим ровесником, — пробормотал Ирбис. — Симпатичный мальчуган с добрым сердцем. Звероловы мучили Питера четыре дня. Когда мы смогли его найти, он еще был жив. Едва дышал, но не выдал меня… Над его телом я принес лорду Нерушимую клятву. По-другому просто не мог. Мне хотелось хоть что-то сделать, хоть как-то загладить свою вину. Лорд не требовал с меня ее столько лет.
— А сейчас вдруг вспомнил, — понимающе кивнула в ответ и потерла виски.
Как же сильно болела голова. Мне
