Аня Сокол - Первый ученик

— На связи, — Грошев нажал кнопку.

— Максим Вла…хм, — говоривший споткнулся, произнося непривычные слова, — Вларонович?

— О, какие перемены, Старший Куратор. Стоит украсть, убить, изнасиловать, и тебя начинают называть по имени — отчеству. Знал, раньше бы озаботился.

— Чего ты хочешь? — отрывисто спросил Нефедыч.

— А что вы можете предложить? У меня тут три заложника, автомат, граната и мутный камешек. Что вас интересует?

Переговорное устройство издало отрывистый визг.

— Камень цел? — спросил куратор.

— Как раз на него смотрю, — Макс поднял пустую ладонь. — Занятная у реликвии сердцевина.

— Закрой рот, гаденыш.

— Ну вот, а так хорошо начали. Моей ранимой психике нанесена травма, — Грошев отключился, и проговорил в сторону, — Стекляшка интересует их больше ваших жизней.

— Если они возьмут тебя с камнем, — проговорил Самарский, — То отпустят Настю?

— Почти.

— Не юли.

— Безродному Грошеву этот особо ценный камушек принесет солидный тюремный срок, а вот высокородной Лисицыной — смертную казнь.

— И безродный Грошев может это предотвратить? — не скрывал иронии отличник.

— Попробую. С вашей помощью, — он посмотрел на девчонок, Светка отвернулась, поджав губы.

— Что нужно делать? — Афанасьева неловко переступила с ноги на ногу.

— Изображать заложников, посидеть тихонько в туалете, пока я поговорю с большими дядями. Справитесь?

— А нам потом по шапке не дадут? — спросила Коса. — Не хочу в карцер.

— Никаких карцеров, — Макс повернулся к отличнику, и спросил, — Мне нужна лаборатория. Откроешь хранилище или драться будем?

В комнате с белыми стенами все было по-прежнему. Последняя скамья с кубами, инструменты, два шкафа со стеклянными дверцами, хромированные и матово поблескивающие в свете ярких ламп столы.

— Что дальше? — отличник остался на пороге, Макс стал раскладывать на столе инструменты, — Будем работать с камнем?

— Нет, — Грош сбросил с плеч рюкзак, вытащил белёсый череп, щёлкнул по округлой кости и положив на шкаф, проговорил, — Будешь наблюдать.

— Ты спятил? — вопрос был задан будничным тоном, словно сокурсник интересовался погодой.

— Это имеет значение? — Грошев снова полез в рюкзак, достал мутный беловатый кристалл, и бросил на стол без всякого почтения.

— Нет, — Артем промолчал и добавил, — Я не отдам Настю ни тебе, ни кому другому.

— Ты забыл прибавить, что так для всех будет лучше, что ее семья никогда меня не примет, и так далее и тому подобное.

— Зачем, раз ты сам все знаешь.

— Открою тебе секрет, отличник, — Макс осмотрел стол, на котором в художественном беспорядке были разложены инструменты, создавая впечатление, будто недавно здесь кто-то работал, — Я не собираюсь на ней жениться.

Артем шагнул вперед сжимая кулак. Грошев поднял небольшой молоток и с силой ударил по камню, осколки брызнули во все стороны.

— Ты что!

— Спокойно отличник, это слюда, подобрал по дороге.

— Все-таки спятил.

Макс подошел к шкафу, открыл прозрачную дверцу, достал пробирку и посмотрел на свет.

— За уничтожение реликвии огребешь в два раза больше, чем за кражу. Даже за подложное уничтожение.

— У вас тут вторая серия боевика начинается, — сказала Светка заглядывая в лабораторию, — Эй, террорист, тебя там вызывают, уже нервничать начали.

— Иду, — кивнул парень, и девушка нехотя вышла, — Кстати, о семье, не знаешь, кому может быть выгодно падение Лисицыных?

— В каком смысле? — Самарский отвернулся.

— В прямом, — Грошев посмотрелся в стеклянную дверцу, видок был ещё тот, он и в лучшие дни не тянул на красавца, а тут уж совсем, хоть на роль зомби пробуйся. Парень взял со стола осколок, и прижал к разорванной губе, мутный минерал окрасился розовым. — Кому выгодна дискредитация семьи в глазах императора?

Ответили ему из коридора.

— Вахрушевы, — в лабораторию опять заглянула Коса.

Самарский не стал ни отрицать ни соглашаться.

— Вахрушевы? Не слышал.

— Правда? — удивилась Корсакова, — А вот он о тебе слышал. И даже видел. Имя Йаннифер Вахрушев тебе ни о чем не говорит?

Макс повернулся. Светка гортанно рассмеялась.

— Сегодня Вахрушев старший приехал, сына отмазывать. Как и Лисицын, — довольная, произведённым эффектом девушка исчезла в коридоре.

Макс бросил осколок в пробирку, закрыл пробкой и убрал в карман.

— Что происходит? — серьёзно спросил Артем, — Камень украл… украли вы, не Вахрушев.

— Мы. Не забивай голову отличник. Лучше просто злись, — Грошев одёрнул футболку, и не глядя на Самарского вышел из лаборатории.

— Учебный бункер, ответьте.

Макс вошёл в караулку и щёлкнул переключателем.

— Слушаю.

— Ваши условия выполнены, — без эмоций сказал Куратор, — Требуемая сумма переведена на анонимный счет в национальном банке Аурии. Вы готовы обменять камень на ключ карту.

— Готов, — Грошев отвернулся и пробормотал, — О заложниках по-прежнему ни слова.

— Тогда мы высылаем посредника Арчитинова…

— Нет, — снова вернулся к коммутатору парень, — Он меня не устраивает.

— А кто тебе нужен, Максим? Хочешь, приду сам?

— Благодарю, но я не успел соскучиться.

Светка захихикала, зажимая рот руками, Афанасьева испуганно обхватила себя за плечи, староста явно не видела поводов для веселья.

— Говорят в лагере гости? Например, старший Вахрушев?

— Зачем он тебе? Вы даже не знакомы.

— Именно поэтому. Пусть придет тот, кто не считает меня гаденышем. Или он не сможет?

Коммутатор выплюнул серию непонятных хриплых звуков, прежде чем ответить:

— Он придет.

— И еще, — подумав, добавил Макс, — Мне нужен список всех отсутствовавших в лагере в ночь на пятнадцатое июля.

— Зачем?

— В качестве бонуса, Куратор. И без вранья. Заложники разговорчивые попались, и все уже рассказали, осталось только сверить их болтовню с вашей.

— Не нарывайся гаде…

Панель взвизгнула, и совсем другой голос закончил:

— Все будет, через десять минут, Максим Вларонович.

— Даже не сомневаюсь, — проговорил Грош отходя от панели.

Десять минут до развязки.

Парень включил свет в санузле и сделал приглашающий жест.

— У тебя даже оружия нет, — рядом встала Корсакова. — Как мы объясним, что безоружный маньяк загнал нас в туалет? Да если мы разом навалимся, сами тебя там запрем.

— Ты что ли наваливаться будешь? — Грошев поднял руки. — Начинай, мне уже интересно.