Путинбург - Федор Галич
— А с той женщиной я разве не мог у тебя «получиться»?
— Для чего ты терзаешь мою душу, сынок? — психанул отец, давая понять надоедливому сыну, что пора заканчивать этот пустой разговор. — Ты хочешь, чтобы я с горя выбросился с балкона или бросил твою мать?
— Я хочу, чтобы люди слушали своё сердце и поступали, как оно им велит. А не жили друг с другом по принципу: «стерпится-слюбится», — поделился своими представлениями об идеальных отношениях Владимир и обиженно отвернулся от вспылившего на него, отца.
— Мал ты ещё родителей учить. Ты лучше мотай на ус, чтобы не повторить потом моих ошибок. Будь более решительным в общении с девушками, первым хватай своё счастье, крепче держи и не выпускай его из рук, — дал дельный совет сыну опечаленный отец и, похлопав его по плечу, вернулся в гостиную.
Оставшись на балконе в полном одиночестве, Владимир получил возможность внимательно, не отвлекаясь на отца, понаблюдать за этой милой женщиной у песочницы и спокойно поразмышлять над её словами. Проанализировав увиденное с балкона и услышанное в песочнице, он сделал для себя неутешительный вывод о том, что эта женщина глубоко несчастна. Представив, как эта одинокая, страдающая душа мечется по Земле в поисках своей половины и не понимает, почему она её не находит, у Владимира опять навернулись слёзы. Он очень хотел ей помочь и, громко выкрикнув с балкона, подсказать, что здесь живёт её счастье, и пригласить её в дом отца. Но, осчастливив женщину у песочницы, он автоматически сделал бы несчастной свою нынешнюю мать. А такой грех он брать на себя не хотел, да и не имел никакого морального права. Во-первых, он не был Богом, чтобы вершить судьбы. А, во-вторых, смотреть на эту жизнь через призму 2015 года было, наверное, не совсем справедливо, правильно и объективно.
Для того чтобы вникнуть, понять и разобраться в переплетениях семейных тайн и секретов, накопленных за многие столетия, Владимир решил «полазать» по семейному генеалогическому древу и поискать в нём кровные «разветвления». А возможно и обнаружить в нём «поломанные ветки». Но для начала, он хотел узнать, как отреагировало прошлое на его мифическое исчезновение в 2015 году? Удалось ли ему найти на тех археологических раскопках какие-нибудь личные вещи Александра Невского? Смог ли он стать известным на весь мир историком? Завести семью? Наплодить детей?
Глава девятнадцатая
Для того чтобы осуществить задуманное, Владимир перешёл с балкона в свою комнату, заблокировал входную дверь и, сев за стационарный головной компьютер, вошёл через интернет в самый крупный путинбуржский архив электронной информации, где хранились сведения абсолютно обо всех событиях, произошедших за всю историю города и области на протяжении двух столетий.
Введя в поисковик ключевые слова: «раскопки», «экспедиция», «исторический факультет», «2015 год», «июнь», «Нева», «Ижора», Владимир получил короткую справку:
«В конце июня 2015 года, во время научной экспедиции проводимой археологические раскопки на берегах Невы и Ижоры, скоропостижно умер ночью в своей палатке студент исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. По предварительному заключению врачей ими была выдвинута лишь одна возможная причина смерти. Они считали, что совершенно здоровый молодой человек мог умереть во сне только от внезапной остановки сердца».
— Как это умер? Если я жив? — едва шевелил трясущимися губами Владимир, в десятый раз подряд перечитывая полученную из архива справку. — Эй, вы чего там себе позволяете? — истерично скулил в монитор компьютера официально умерший студент, нервно обновляя страницу с найденной справкой. Но монитор снова и снова отображал ту страшную информацию, которой обладал.
«Выдернув» компьютер из электрической розетки, Владимир «упал» на свою кровать и, зажав подушкой рот, заревел навзрыд. Представив плачущего у могилы отца, его грымзу, в душе радующуюся смерти своего пасынка, как его закапывают в землю или сжигают в печи крематория, он сильно пожалел о том, что не вернулся обратно в Санкт-Петербург после путешествия в будущее и, тем самым, навлёк на себя и на родных такую беду. Однако без прибора телепортации ничего нельзя было уже исправить и повернуть время вспять. Нужно было продолжать приспосабливаться и жить в новой реальности, к слову сказать, не самой худшей реальности по сравнению с предыдущей.
Для верности больно ущипнув себя несколько раз, Владимир убедился в том, что не спит и всё что с ним происходит, происходит наяву.
Чтобы выйти из лютой депрессии парализовавшей его сознание, он высыпал порошок Учителя из пакетика в стакан с водой и залпом выпил свежеприготовленный раствор. Для пущего эффекта он перебрался из своей комнаты в гостиную и сев возле аквариума с плавающими в нём маленькими русалками, начал релаксировать. Владимиру немного мешал сосредоточиться на позитиве, храпящий на диване, отец, но резвящиеся в прозрачной голубой воде русалки так сильно заворожили его своей красотой, что через минуту он забыл, где находится и чувствовал себя уже не земным человеком, а морским «Нептуном». Затем, начал действовать порошок «счастья» и молчаливые до этого русалки мелодично запели песни «Морских Сирен», сводящие с ума моряков. Владимир, конечно, с ума не сошёл, но, судя по всему, находился очень близко от границы, отделяющей его от этого состояния. Подпевая русалкам, он раскачивался в такт песни из стороны в сторону и, посылая им воздушные поцелуи, пытался с ними заигрывать. То ли русалочьи песни, то ли меланхоличные покачивания Владимира, а может и сильнодействующие кристаллы гормона счастья, плавно погрузили «Нептуна» в полную эйфорию и, убаюкав, усыпили.
Крепко проспав богатырским сном всю ночь, Владимир открыл рано утром глаза и, увидев перед собой кабину своей спальной барокамеры «Морфей-075», обрадовался своему пробуждению больше, чем когда-либо. Ведь это, сегодняшнее, пробуждение означало для него только одно: его жизнь всё ещё продолжается.
Бодро выскочив из кровати, Владимир, быстро переделав все утренние процедуры, включающие в себя: умывание, чистку зубов, лёгкую спортивную тренировку и плотный завтрак, приступил ко второй части своего детективного расследования, посвящённого генеалогии их семьи.
«Перерыв» семейный фотоальбом, Владимир по памяти разложил на полу старые фотографии родственников, пытаясь схематично из них восстановить генеалогическое древо. Поместив свою фотографию на самую «верхушку» этого древа, он аккуратно разложил под ней фотографии родителей, под родителями — бабушек с дедушками и так далее. В итоге, у него получилось не древо, а небольшая генеалогическая «ель». Изображая из себя опытного сыщика, Владимир не спеша исследовал ветку
