Лекарки тоже воюют 2 (СИ) - Ветреная Инга

- Речей подобного содержания из ее уст я ни разу не слышал! – добавив в ответы толику пафоса, заявил я.

Все взгляды приникли к артефакту, но он по-прежнему был бел.

- Что странного Вам показалось в поведении Син при знакомстве?

- Дочь госпожи Данейры мне показалась излишне избалованной девушкой, ей позволялось все. Отец и мачеха, запретили мне как-либо влиять на ее поведение, - спокойно рассказывал я. – Но это можно было объяснить тем, что Син принадлежит другой культуре. Она - рунийка по происхождению.

- Но Вы все же пытались исправить ее манеры согласно канонам женского поведения, принятым в Туринии?

- Да, - скрывать в данный момент информацию о нашем с мелкой конфликте было слишком опасно, и насколько я мог судить из допроса, бессмысленно. Канцлер и его подчиненные были неплохо осведомлены о нашей семье. – Но Син умеет давать отпор, поэтому мои попытки провалились.

- Почему Вы не воспротивились отъезду Син Позеванто из учебного лагеря, ведь строго говоря, она являлась вашей подчиненной и обязана была выполнять Ваши приказы?

- Вчера госпожа Данейра позвонила Син и сообщила, что у нее начались роды. Она беспокоилась о том, что роды предстоят сложные, поэтому ей было необходимо присутствие на них дочери-лекарки. Не знаю, как у Вас в семье, господин канцлер, но в семье Позеванто жизни ребенка и женщины всегда находятся в приоритете. Поэтому я был вынужден отпустить Син к матери. Это во-первых! Во-вторых, на каком основании я должен был задерживать девушку? Свои подозрения в адрес юной лекарки Вы изволили прислать лишь сегодня утром! – не удержался я от сарказма. – По этому поводу у меня встречный вопрос: почему Вы, канцлер, обладая столь серьезной информацией, упустили юную, слабую, неопытную девушку? И позволили ей скрыться от правосудия?

От возмущения чиновник вспыхнул, пытаясь что-то ответить, но так и не смог собраться с мыслями.

- Не такая уж Ваша родственница оказалась и неопытная, - неожиданно заговорил вместо своего подчинённого князь. – Они с матерью с легкостью перехитрили приставленную к ним слежку и исчезли. Что Вы можете сказать по этому поводу?

- К сожалению, Ваша Светлость, у меня нет никаких объяснений, так как об исчезновении госпожи Данейры и Син я узнал только что.

Артефакт под моей рукой не поменял свой цвет, оставаясь все таким же белым. Я смотрел на князя не мигая, давая повелителю возможность, как следует меня рассмотреть.

- Ты что-то хочешь у меня спросить, юный Позеванто? – сдерживая раздражение, поинтересовался князь.

- Да, Ваша Светлость, - чуть склонив голову в почтении, ответил я. - Как так получилось, что обвинителем женщин нашего рода стал человек, которого мой отец подозревает в соучастии в покушении на него и членов нашей семьи? Ведь Вы сами изъявили желание возглавить данное расследование!

- В свете открывшихся фактов обвинения со стороны генерала Контера в адрес моего канцлера выглядят, как попытка отвести подозрения от своей жены и падчерицы, - важным тоном пояснил правитель. – Ты не находишь, мальчик мой?

Все-таки я был прав, и соваться к князю без стопроцентных доказательств вины чинуши не следовало, этот прохвост выкрутился и даже наши подозрения повернул в свою пользу.

- Надеюсь, княжеский суд в отношении Данейры и Син Позеванто, как и прежде, будет справедливым и непредвзятым, - смиренно склонив голову, произнес я.

- Не сомневайся, мальчик мой, - донеслось до моих ушей.

Глава 56

Явуз

Уезжал из дворца со странным чувством недосказанности, с ощущением чего-то ускользнувшего от меня. Взяв такси, я связался со своими парнями. Саймон мне сообщил, что с Ронэром все в порядке, лучшие специалисты госпиталя госпожи Данейры взяли на себя заботу о его здоровье. Услыхав это, я облегченно выдохнул, все же беспокойство о Ронэре не отпускало меня до сего момента. Местом общего сбора решили сделать мой замок, мы расположились в просторной библиотеке. Мояра, стеснительно поглядывая на нас, словно школьница, скромно присела на край предложенного ей кресла, друзья же разместились по своему вкусу: на стульях, креслах, диванах.

- Что было во дворце, командир? – обеспокоенно спросил Дерек.

- Допрос с пристрастием по молчаливому согласию князя, - невесело усмехнулся я. – Они даже в честь меня не поленились и вытащили из хранилища артефакт правды. В течение всей «беседы» я держал на нем свою ладонь. Но он им так и не помог, я ни разу не соврал.

- О чем они спрашивали? – задал вопрос Дерек.

- Канцлера волновали тайные замыслы Син, сфера ее интересов, - старательно припоминая, сообщил я.

Том начал подхихикивать, его поддержал Брул, Горт, не стесняясь, захохотал, Саймон гоготал на весь замок. Мояра смотрела на моих державшихся за животы друзей с пониманием. Лишь Поль пребывал в полном недоумении.

- Тебе действительно несложно было говорить правду! – с трудом переводя дыхание, прохрипел Дерек. – Никому из нас так и не удалось ничего узнать об тайнах мелкой!

- Более скрытной девушки, чем Син, во всей Туринии не найдется! – провозгласил Том.

- Не стоит удивляться тому, что мелкая ни с кем не была откровенна. Ведь она догадывалась о том, что за ней следят, в том числе, ее самая близкая подруга, - заметил Горт, не сводя пристального взгляда с Мояры.

На щеках тихони появился смущенный румянец.

- Среди нас находится еще одна юная лекарка, в биографии которой также немало тайн, и, надеюсь, нам их сейчас поведают, - мягко проговорил я, приглашая Мояру к откровенности.

Лекарка скромно потупила взор, ей было неуютно находится в центре нашего внимания, в защитном жесте она обняла себя руками, ссутулив плечи, но все же начала свой рассказ:

- Подчиненные канцлера нашли меня сразу после окончания войны, как только я приехала в Багдар, и устроили учиться в элитную школу имени Картиса. Наша семья не слишком обеспеченная, и никогда не могла позволить себе оплатить мое обучение в этом престижном заведении, но подручные канцлера покрыли все расходы на год вперед. Это давало мне шанс в дальнейшем поступить в лекарскую академию. От меня лишь требовалось «присматривать за одной взбалмошной девчонкой», так они сказали. Мне тогда показалось, что не будет ничего предосудительного, если я буду рассказывать о странных поступках несносного ребенка. Я думала, что помогаю обеспечивать безопасность Син, ведь она действительно все время во что-то влипала. Мне приказали с ней сблизиться, это было очень легко. С Син было весело и интересно, не то что с богатенькими девочками, откровенно пренебрегающими моим обществом. Я много позже поняла, что для присмотра за Син понадобилась лекарка с военным прошлым, ведь без этого невозможно было втереться ей в доверие. Со временем все начало меняться, на генерала Контера произошло покушение, и требования кураторов стали сильно отходить от первоначальной версии - заботы о малолетней девочке. Моя деятельность приобретала черты банальной слежки за объектом.

- Кто еще участвовал в слежке вместе с тобой? – спросил я, от моего вопроса тихоня поежилась, мне пришлось ее немного подтолкнуть. – Цун?

Мояра зажмурилась и кивнула.

- Керем?

Тихоня повторила свой жест.

- Плотно же Син взяли в оборот, - не удержался от комментария Саймон и, поставив рядом с лекаркой стул, уселся на него.

- Подожди, Мояра, если Син знала, что ее «лучшие» друзья доносят о каждом ее шаге, почему она продолжала с вами общаться? – удивился Поль.

Мы лишь усмехнулись на его вопрос.

- Очень похоже на мелкую, - покачал головой Дерек. – Син прекрасно понимала, что если перестанет с ними дружить, то ей будут навязывать общение других соглядатаев канцлера. И не факт, что они проникнуться к ней искренней симпатией, - ободряюще подмигнув Мояре, пояснил он.

- Почему, если ты работаешь на канцлера, сейчас помогаешь нам? – пытался понять мотивы поведения сидевшей перед ним девушки Поль.

- Я больше не могу так жить, следить, доносить, врать.  Я уже давно хочу покончить с этим. А сейчас, мне кажется, представился шанс все исправить в своей жизни! Я не хочу его упустить, - запальчиво заявила тихоня.