Удачная неудача Солнцеликого - 2 (СИ) - Штефан Елена

Феномен сарафанного, тьфу ты, солдатского радио – это нечто. Мы и доесть не успели, а к офицерам уже потянулись добровольцы – за разрешением выйти из крепости, земли накопать. Чуть на шею им не бросилась со слезами благодарности. Ради не пойми какой затеи, по сути – каприза, люди отдыхом жертвуют. Господи, как приятно!

С выбором места выручил Байдан. Все-таки магистры, тем более магистры-артефакторы, бывшими не бывают. Это он придумал сделать теплицу в виде галереи от малой двери склада до задней двери кухни. И вода для полива близко, и во время дождей можно будет посуху перемещаться туда-обратно привычным маршрутом, а не нарезать петли по коридорам, чтобы взять мешочек соли. Отцы-командиры согласились – служебным обязанностям не помешает.

Увлеченный работой Витто – это феерическое зрелище. Брови вызывающе приподняты. На лице азарт и нетерпеливое ожидание, как будто у него вот-вот пасьянс сложится. Вороная грива волос развевается на утреннем ветерке. Из-за хромоты одно плечо выше другого, но это лишь добавляет образу живости. Такой красивый! А хромота – это неважно. Чую высшим образованием, что излечимо. Вот оглянулся, заметил, что я смотрю, просветлел улыбкой – сердце пропустило пару ударов кряду.

Да, наблюдать за Витто, которому интересно, – неописуемое удовольствие. Вот что-то рассчитывает и яростно спорит с Байданом, потом ковыляет укладывать свои камни то в таком порядке, то в эдаком, да еще и Анизу к делу приставил – гоняет ее поправлять. Как же он мне нравится, вот такой. Кипучий. Весь нравится! То, что он замечательно хорош собой, – приятный бонус. Но этот мужчина не вел себя как осознающий свою притягательность красавЭц. Душа чуяла в нем равного, тело сладко томилось, а разум понимал, что этот интеллект и эта воля всегда будут меня восхищать. Осталось только вписать в уравнение горький опыт, которому плевать на весну и просыпающиеся гормоны.

 Часть 41

А наш штатный маг, оказывается, не лишен актерского и режиссерского таланта. Собравшихся посмотреть, как будут активировать купол, а это практически все, кроме тройки неудачников, несущих вахту на мосту, он заставил встать в зоне, так сказать, прикрытия. Или покрытия? А, без разницы…

Сбить артефакты не боялись – Дук и Бад обезопасили их решетчатыми колпаками, а комендант Биттам собственноручно врастил ограждения в плиты плаца. Эти десять перевернутых металлических корзинок стали символическим контуром будущей теплицы. Под каждой такой плетенкой – камешек-галька необычного сизого цвета. Разной формы, но приблизительно одинакового размера.

Вот Витто занял ключевое место посередине, картинно выдохнул, передернул плечами, как бы сбрасывая нервяк, встряхнул волосами и встал в позу. Вот честно! Как артист балета, нарочито изящно раскинув руки. Поймал мой взгляд, улыбнулся – все для тебя, дескать, и хоп! С шипением лимонадных пузырьков над всеми нами сомкнулись створки почти невидимой силовой параболы. Вот и все. Никаких спецэффектов. Просто стало безветренно. И звуки. Такое чувство, что прикрутили громкость жизни вокруг. Купол не впечатлял и не выглядел серьезной преградой. Так, ерунда какая-то – едва заметный полиэтилен пищевой пленки, который скорее угадывался по глянцу, чем был реально виден. Этакий прозрачный вагон электрички, если не подлиннее, но явно ниже – Дораш инстинктивно пригибается.

Предварительный инструктаж был предельно прост: не хотите пострадать – не прикасайтесь.

Щупать полезли все!

А потом с оханьем, кряхтением, а то и короткими вскриками отдергивали своевольные конечности.

Витто демонически ухмылялся, Байдан досадливо качал головой, а маги-офицеры внаглую ржали. Они-то знали, что будет. Лично у меня было ощущение, что цапнула пчела, а я только пальчиком! Это потом противный магистр по секрету рассказал, что специально так настроил привязку купола к возможным посетителям. Осторожнее будут, уж очень много энергии требуется на восстановление целостности, если, скажем, кто-либо пройдет сквозь «энергопленку». Вот ведь! Проще банальные ограждения сделать, металлическим хламом две трети мастерской завалено. Под потолок!

Ну вроде все, можно расходиться, даже расплакавшаяся от «укуса» Аниза уже успокоилась. Но все ждали чего-то еще, как будто чувствовали, что пьеса еще не сыграна. И дождались!

Хмурые небеса разверзлись, и хлынуло! Великий Гох от всей души плеснул на нас своим благословением.

Купол держал! По иллюзорной границе потоком лилась вода, как по прозрачному пластиковому спуску в аквапарке. Кто-то присел от неожиданности, кто-то выругался, а я, как и положено нормальной иномирянке, выдала сакраментальное «ва-ау!».

Так начались наши выходные.

Сорок непривычных к безделью мужиков нужно было как-то занимать. Уж не знаю, как  Мокрые недели проводили здесь раньше, но у меня без работы не остался никто! На обновленной увеличенной кухне царил деловой ажиотаж: возились с тыквой, запасали лапшу, квасили капусту. Очень пригодились бочонки, в которых мои девочки рыбу привезли. Магией очистили от специфического духа и пустили в дело.  Да так все ловко и легко получалось, что на душе райские пташки цвирикали, и не у меня одной. Даже у хронически угрюмого Седира сошла с лица накрепко прилипшая вечная усталость от неизбывной ответственности. До открытой беспричинной (читай: блаженно-придурочной) улыбки, как у меня, еще не дошло, но...

Ветеранам Биттама готовка была не по душе, зато они охотно сортировали металлолом, да и молотом помахать не отказывались. Так моя (ха, кажется, уже не моя!) тепличка обрастала кривенькими, но надежными стеллажами. Ребятки по собственной инициативе просеяли всю припасенную землю, кубометра три, не меньше. Поржали надо мной, когда я затеяла возню с картошкой: подначивали на предмет «своего яду не хватает, так про запас». А мы с братишками весело отбрехивались, типа «не бойтесь, не захотите есть – не ешьте, сами справимся, уж тогда держитесь», и сажали. Уже испытанным методом, в мешки. Поржали служивые мои и заткнулись, когда лук, щедро натыканный в самую нелепую тару с землей, выпустил к следующему утру зеленые, уже пригодные в еду стрелы. Волшебный подарок Рушата не подвел. Эти памятные кусочки каменного крошева я втихаря подсунула во все посаженное, истово моля об урожае.

  А стихийные вечерние посиделки?

Виновата Сара! Народ уже вполне с ней освоился. С некоторыми служивыми моя призрачная подруга даже приятельство завела на почве любви к «поболтать». Сюр какой-то: возвышенная леди благовоспитанно «сидит» в окружении солдатни и, вдохновенно трепеща прозрачностью, пересказывает какой-то роман о похождениях удачливого мага-недоучки. Желающих послушать немало. Кто-то просто завис над забытым чаем, а иные мастерят что-то мелкое, как под радиоспектакль.

Дамочки мои тоже там. Галана немного отъелась и на диво похорошела. Я думала, ей к сорока, а ей чуть за тридцать, вот же ж. Они с тетушкой Варнаей превращали привезенное полотно в удобные полотенца и салфетки, Нитта быстрыми невесомыми стежками шила нашей новой подруге платье. Мы так решили на женсовете. Галане нужнее – и точка, она теперь наша.

Все при деле, одна я мучаюсь – сходить за вязанием и тоже послушать сказку или все-таки прогуляться на смотровую площадку, пока моя «братва» занята в конюшне. Давно заметила, что молитва на воздухе очень способствует мыслительной деятельности, вроде как страницу на любимом сайте обновить.

Площадка под шпилем встретила гулом ветра и водяной взвесью в лицо. Ничего, потерплю, я ненадолго. Тем более что молитва планировалась богу воды. А получилось Сиштире, потому что ветер отвлекал, теребил, дергал за плащ, пытался повалить, напрыгивая и выбивая дух. Короче, вел себя как игривый хулиганистый недопесок алабая.

«А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер…»

На диво актуальная песенка для такого насыщенного позитивом дня. И эту песенку, ветродуйка ты мокрая, твоя хозяйка точно не слыхала, ведь правда же?