Невестка слепого барона - Полина Ром
-- В герцогский город? А что там?
-- Там несколько рынков, огромное количество лавок, где ты сможешь купить любые ткани, посуду и вообще все, что захочешь для нашего дома. Поехали?!
КЛЭР
Идея поездки возникла неожиданно, но я буквально загорелась ею. Раз уж есть возможность прикупить всяких красивых штучек и обустроить наше жилье так, чтобы оно радовало душу, этим надо обязательно воспользоваться! Кроме того, я еще не видела ничего, помимо Альмейна и монастыря, где жила до замужества.
Желание посмотреть другой, более роскошный, более «столичный» город у меня появилось мгновенно. Тем более что там многие вещи можно будет купить дешевле, чем у нас. В частности, формы для выпечки и нормальный чайник для заварки.
Повар, которого привез с собой граф, по местным меркам считался искусником. Меня же больше всего радовало то, что у него были определенные, весьма правильные представления о гигиене. Нет, он не бегал по утрам принимать душ, зато бдительно следил, чтобы у поваров и их подмастерьев каждый день были чистые колпаки, косынки и фартуки; чтобы все регулярно мыли руки. А главное, совершенно не допускал, чтобы на стол с десертами клали сырые овощи или мясо. Делал он это вовсе не потому, что боялся дизентерии и микробов, а потому, что так его научили: по характеру наш шеф-повар был очень педантичным дядечкой.
Его не радовали мои визиты на кухню. Но он смирился с моим особым положением после разговора с Освальдом и позволил мне объяснить, какие именно овощи и как приготовленные я желаю видеть на столе. Он признал за мной право на «барские капризы». Но сразу же и пожаловался на недостаток посуды. Так что, возможно, наша поездка и была несколько расточительной, но в своих глазах я ее оправдывала тем, что это все для нашего же комфорта, а в глубине души радовалась, как ребенок. Для меня поездка была маленьким и безопасным приключением!
Дорога заняла несколько дней, и ночевка в карете, честно говоря, особой радости мне не доставила. Однако Освальд загодя выслала гонца, и к нашему приезду был снят небольшой дом, где мы смогли нормально поужинать, искупаться и выспаться на чистом белье. Утром, когда мы двинулись в сторону рынка, я испытывала те же чувства, что и в детстве перед Новым годом: нетерпение, предвкушение радости, сюрпризов и подарков.
Дорогу Освальд одолел верхом, но в городе чин чином уселся в карету рядом со мной. Сам он бывал здесь только проездом, но кое-что успел запомнить.
-- Смотри, Клэр, вот это слева, видишь? Каменное здание рядом с герцогским дворцом? Это местная ратуша.
Говорят, раньше это и был герцогский замок, но лет двести назад прапрадед нашего герцога начал строительство дворца. Видишь, как отличается архитектура? В ратуше не окна, а бойницы: узкие, не дающие света, но безопасные. А дворец, построенный много позже — это уже именно дом, а не защитное сооружение. А вон та церковь, что справа, видишь? Она построена в честь покровителя города — Святого Хагена. Вроде бы он прославился умением лечить животных наложением рук. За это его и сожгли, кстати, лет двести пятьдесят назад.
Я с удовольствием слушала рассказ о местных достопримечательностях и с интересом разглядывала горожан за окнами кареты. Мне хотелось увидеть все: как построены дома, как одеты женщины, что продают в лавках на первых этажах, что такое непонятное на огромном подносе тащит невысокий подросток.
Рынок Хагенбурга разительно отличался от базара в Альмейне. Он тоже был достаточно шумный и несколько бестолковый. Но все же здесь для живности существовал отдельный край, а продукты и ткани продавали в центре длинных-длинных рядов, между которыми толпился народ. Здесь было чище и цивильнее, между рядами изредка мелькали синии плащи местной стражи.
Выдвинулись мы следующим образом: первой шла я, сразу за мной шаг в шаг Освальд, а уже за ним шестеро сопровождающих нас солдат.
В толпе, слегка одурев от шума и толчеи, я взяла его за руку, боясь потеряться. Солдаты с трудом протискивались за нами. Мы бродили от прилавка к прилавку, и мой спутник поощрял тратить деньги на любую приглянувшуюся вещь, только улыбаясь моей радости. Я закупилась не только пряностями и посудой. Освальд сам выбрал и купил мне роскошное ожерелье с яркими гранеными камушками, которое продавал торгующий тканями купец. Именно купец и оценил дорогой мех графского плаща и солдат, сопровождающих нас. Порылся под прилавком и вынул на свет бархатную тряпицу. Развернул и, бдительно глядя на Освальда, сказал:
– А вот, ваше благородие, на заказ привез… А только покупатель-то помер. Вашей госпоже очень бы подошло!
Не желаете примерить?
Сложного и искусного плетения золотая цепь посверкивала алыми каплями подвешенных рубинов. Семь камушков, казалось, светятся сами по себе. Центральная, самая крупная капля прямо вспыхивала в холодных лучах солнца. Цена была аховая, но Освальд даже торговаться не стал:
– Берем! А сережки и остальное в комплект закажем у ювелира в лавке.
– Дорого-то как! Может, ну его? – боязливо спросила я.
– У графини, радость моя, должны быть графские побрякушки, – улыбнулся он в ответ.
Ожерелье, упакованное в бархатный лоскут и спрятанное дополнительно в холщовый мешочек, перекочевало из рук купца ко мне в сумку. Я, незаметно для остальных, с благодарностью сжала пальцами руку Освальда и почувствовала ответное теплое пожатие.
Глава 14
КЛЭР
Самое ценное я складывала в сумку на боку, но тяжелое Освальд отдавал солдатам. Покупок становилось все больше, и вот уже третий солдат отправился к карете, чтобы оставить там вещи: рулоны тканей, целый мешок медной посуды, корзину лимонов и прочие нужные штучки.
Рынок все не кончался. И через пару часов я почувствовала легкую усталость.
-- Чайку бы сейчас горяченького! И вон смотри, горячие вафли продают!
-- Клэр, не стоит. Здесь тебе нальют взвар или глинтвейн в ту же посуду, из которой до тебя пили другие покупатели. Дома – все, что ты захочешь, а здесь не нужно.
-- Как-то я не сообразила… Да уж, пожалуй, не буду рисковать. Давай тогда купим яблок? Смотри, какие красивые! И вкусные наверное! У тебя же есть во фляжке вода? Можно будет сразу сполоснуть и съесть. -- Хорошо, выбирай! -- Освальд широко
