Неистовый голод - Сюзанна Райт
Истерически смеясь, Круз сказал:
— Я специально выстрелил тебе в ногу, если интересно. Я не промахнулся.
Волчица Фрэнки оскалила зубы.
— Тогда зачем вообще стрелять?
— Как только я убью тебя, всё закончится. Мне нравится твой страх. В том, чтобы вызвать такой страх у другого человека, есть сила.
— Кристофер бы этого не хотел, — сказала Лидия, печально качая головой.
— Но он простит меня, — ответил Круз. — Он любил меня, как и я его.
Фрэнки хихикнула, и на её щеках появился гневный румянец.
— Ты можешь прекратить нести чушь о том, как сильно ты любил Кристофера. Ты убил его, а потом обвинил в убийстве моей матери. — Его взгляд стал жёстким.
— Мне не пришлось бы этого делать, если бы Кэролайн просто ушла, как и предполагалось, — огрызнулся он, защищаясь. — Её не волновало, что она заставляет его жить во лжи. Что он не был бы счастлив с ней в будущем. — Он бешено замотал головой. — Она обманула его, заставив думать, что они истинная пара. Но я знал, что это ложь. Я сказал ей об этом. Пытался вразумить, заставить понять, что ей здесь не место, как и её родители и брат. Она сказала, что я сумасшедший, и что Кристофер никогда не будет моим. Не успев подумать, я поднял пистолет. — Когда Фрэнки смотрела в дуло этого пистолета, её мышцы напряглись от страха, она довольно хорошо представляла, что чувствовала Кэролайн. — О, тогда она изменила мнение, — продолжил он со смешком. — Пообещала, что уйдёт и заберёт тебя, если я просто опущу пистолет. Я поверил ей. Я собирался опустить его. Но потом она бросилась на меня с этим чёртовым ножом, выбив пистолет у меня из рук. Следующее, что я помню, это как я пырнул её в грудь её же ножом. Но она производила слишком много шума, так что мне пришлось заткнуть эту сучку.
У Фрэнки защемило в груди, когда она представила себе это — её мать, истекающая кровью, сопротивлялась, хватая ртом воздух, несмотря на страх, когда чьи-то большие руки сжимают её горло. Фрэнки так сильно хотела убить этого ублюдка.
— Зачем его убивать? Почему?
— Он, должно быть, почувствовал её боль через связь, потому что ворвался внутрь. К тому времени она была мертва, а его шатало из стороны в сторону — разрыв брачных уз ударил по нему так сильно, что он едва мог ходить, не говоря уже о том, чтобы здраво мыслить. Я говорил с ним, сказал, что её смерть к лучшему, но он как будто даже не видел меня. А просто продолжал выкрикивать её имя, умоляя очнуться. Он думал, что сможет спасти её. Вытащил нож из её груди и попробовал сделать чёртово искусственное дыхание.
И при этом, подумала Фрэнки, он весь перепачкался кровью Кэролайн.
— Затем он, казалось, пришёл в себя. Повернулся и схватил пистолет, который я уронил. Я знал, что он выстрелит в меня. Он плохо соображал. Я подошёл к нему сзади и схватил за руку, державшую пистолет. Я попытался вырвать его у него. Он мог бы одолеть меня, если бы не был слаб и дезориентирован после разрыва связи. Он не должен был умереть. Ты слышишь? Не должен был. Я просто повернул его руку так, что он направил пистолет себе в висок. Я сделал это, чтобы привлечь его внимание. Чтобы заставить его остановиться, подумать и выслушать. Чтобы он понял, что не хотел причинять мне боль. Но он продолжал сопротивляться и… это просто произошло. А потом он умер.
Лидия захныкала, и Фрэнки рискнула бросить на неё быстрый взгляд. Тело женщины дрожало, а дыхание было быстрым и неглубоким. Боже, им нужно убираться оттуда. Мышцы Фрэнки напряглись от необходимости действовать — драться, бежать, прятаться, нападать, что угодно. От зловещего скрипа дерева у неё скрутило живот. Хижина содрогнулась, и пыль, просачиваясь сквозь щели в деревянных балках потолка, попала ей на лицо и за шиворот. Она не могла даже моргнуть. Если она пошевелит руками, он выстрелит. Здание с каждой минутой становилось всё более и более неустойчивым. Время от времени она слышала, как что-то поворачивается, трескается или разбивается. Оно вот-вот рухнет, и тогда они все окажутся в ловушке внизу, если, конечно, не погибнут от удара.
Были слышны и другие звуки. Она слышала, как снаружи бегают люди, кричат, что-то делают. Желая отвлечь Круза, она добавила:
— И ты был убит горем из-за смерти Кристофера. Настолько убит, что признался в преступлениях. О, нет, подожди, ты обвинил во всём его. — Она проигнорировала его рычание. — Почему ты не убил и меня тоже?
— Я бы так и сделал, — сказал он. — Сначала я не понял. Но потом повернулся и увидел, что ты стоишь в дверях. Я не был уверен, как много ты успела увидеть, поэтому сказа, что твой отец убил её и себя, и что я здесь, чтобы позвать на помощь. Но потом ты убежала, и я понял, что ты что-то увидела. Люди ворвались внутрь — они услышали выстрел. У меня не было времени пойти за тобой. — Он наклонил голову. — Я не знаю, почему ты никогда не говорила, что это был я, и не рассказывала людям о том, что видела. Может, твой маленький умишко просто хотел отгородиться. Может, ты не поняла, кем из тройняшек я был.
Возможно, она испытывала тот же удушающий, парализующий, лишающий логики страх, который охватил её сейчас. Это не просто страх за себя и Лидию, это был страх за Трика. Фрэнки сделала глубокий, контролируемый вдох. Боже, ей нужно подумать, спланировать и…
Фрэнки услышала скрежет дерева и приглушенное ругательство. Ей показалось, что кто-то пытается убрать завал, загораживающий дверь. У неё в животе на мгновение вспыхнула надежда… пока она не поняла, что Круз тоже это услышал.
Он взревел.
— Если кто-нибудь попытается войти сюда, чтобы спасти этих сук, я прострелю им грёбаные рожи!
Тишина.
Ещё больше пыли просочилось сквозь трещины в потолке и посыпалось на них. Прищурившись, он закашлялся, приложил кулак ко рту и на мгновение опустил руку. Именно это и нужно было Фрэнки. Она прыгнула на него и потянулась за пистолетом.
