Ольга Куно - Торнсайдские хроники
Я захлопала глазами, с трудом веря, что происходящее мне не снится. Всех тех, кто зашёл сейчас в комнату, я знала вполне хорошо. Как-никак мы провели бок о бок целых три дня, с кем-то в одной камере, а с кем-то — в соседних. Здесь были все — от Люка до говорливой художницы, от светловолосой жены зубодёра до Томми Костолома.
— Кто это такие? — нахмурился Рейвен, похоже, резко начавший подозревать, что его подземелья стали любимым маршрутом для сторонников активного семейного отдыха.
— Ваши бывшие заключённые, — охотно ответил король. — Правда, им всем объявлена амнистия. За службу короне.
Присмотревшись, я увидела, что среди недавних узников затесалось и несколько тюремных стражей. Такие способности вызывали уважение. Только настоящий король мог суметь за столь короткий срок объединить заключённых с тюремщиками и подвигнуть и тех, и других действовать в его интересах, да так, чтобы первые не разбежались, стоило распахнуться дверям камеры.
Последним в помещение вошёл Джон. Вид у него был слегка помятый, волосы и одежда тоже казались влажными, но в целом он выглядел вполне живым и весьма деятельным. Телохранитель что-то сказал королю на ухо. Тот кивнул.
— Ну что же, Рейвен, — снова обратился он к графу. — У меня для вас две новости, хорошая и плохая. Новость хорошая: ваши люди действительно были преданны. Новость плохая: их больше нет. Эти двое пока не в счёт. Но полагаю, они будут благоразумны.
Нерешительно переглянувшись, последние люди Майлза, остававшиеся в комнате, всё-таки отступили, присоединяясь таким образом к сильной стороне. Численный перевес сторонников короля, равно как и бездыханное тело их недавнего командира, оказались весьма убедительными аргументами.
В результате их манёвра исчезла последняя человеческая прослойка, отделявшая Рейвена и нас с Говорящей от наводнивших комнату людей.
— Я тронут вашим предложением позволить мне умереть в бою, — холодно заметил Рауль. — К сожалению, не смогу проявить со своей стороны такую же щедрость. Смерти в бою вы точно не заслужили.
— Мне очень жаль, Ваше Величество, — искренне произнёс Рейвен, извлекая из ножен кинжал.
И шагнул к Говорящей.
Предвидеть его следующий шаг было нетрудно. Сейчас граф приставит свой кинжал к горлу Айрин и станет торговаться. Чего он сумеет таким образом добиться, сказать трудно. Но крови всем точно попортит немало. И, хоть и в интересах Рейвена, чтобы ни один волос не упал с головы Говорящей, гарантировать сейчас её безопасность не может никто. Заложники нередко гибнут под влиянием обстоятельств, порой вне зависимости от подлинных интересов удерживающей их стороны.
Долго раздумывать не было времени. Всё решалось в доли секунды, а ближе меня к Рейвену никого не было, к тому же от меня он никак не ожидал такой подлянки. На ходу освобождаясь от остатков верёвки, я бросилась графу наперерез. Вообще-то я терпеть не могу повторяться: это непрофессионально. Но если статью можно переписывать хоть двадцать раз, то я отлично осознавала: мои ближайшие действия исправить потом уж точно не получится. Поэтому я с силой схватила Рейвена за запястье.
С первого раза надавить на нужную точку не получилось: граф резко дёрнулся, пытаясь от меня избавиться, и пальцы съехали в сторону. Понимая, что ещё мгновение, и он попросту отшвырнёт меня к стене, я с вырвавшимся наружу возгласом вцепилась в его руку и, с трудом удерживая равновесие в ходе борьбы, слегка передвинула ладонь. На сей раз мой указательный палец оказался точно в нужном месте, и, до скрежета сжав зубы, я нажала изо всех сил, будто намеревалась расплющить его запястье своей рукой.
Мне всё-таки удалось добиться желаемого результата: кинжал со звоном упал на пол, а дальше за Рейвена уже взялись другие. Я утомлённо отступила в сторонку, предоставляя Джону, небезызвестному зубодёру и паре стражников скрутить графа и связать ему руки за спиной.
— Вы слишком много осмелились себе позволить, Рейвен, — жёстко сказал Рауль. — Поэтому я нисколько не сожалею о том, что не могу оставить вас в живых. По-хорошему следовало бы предать вас публичной казни в назидание другим дворянам, которые ошибочно думают, что благородное происхождение поможет им избежать наказания. Но мне не нравится идея снова сажать вас под стражу. Вы можете придумать ещё какой-нибудь ход. Так что вы умрёте незамедлительно. Но на лёгкую смерть можете не рассчитывать. Джон!
Телохранитель вытянулся по струнке.
— Возьми несколько человек, отведите его в пыточную и привяжите там, где я говорил. Я скоро приду. Свидетелей тоже берите с собой.
— Будет исполнено.
Рейвена, глядящего вокруг себя затравленным, почти обезумевшим взглядом, вывели из комнаты, и многие из находившихся с нами людей отправились следом. Рауль, напротив, устремился к Говорящей. Заглянул ей в глаза, на мгновение прижал к себе, а затем принялся возиться с железным кольцом, прикреплённым к цепи и надетым на её руку.
Освободившись, Айрин первым делом приоткрыла висевшую на поясе сумку, до сих пор полностью сливавшуюся с платьем, поскольку сшита она была из точно такой же ткани, и извлекла оттуда золотой венец.
— Ты потерял, — с лёгкой улыбкой сказала она, вручая корону Раулю.
— Что я тебе сделал плохого? — простонал он. — Я так надеялся, что она не найдётся!
— Ваше Величество, а Кентон? — напряжённо спросила я. Нараставшее чувство тревоги вынуждало вмешаться в их разговор. — Он ведь был с вами?
Рауль покачал головой.
— Нет. Я ожидал увидеть его здесь.
— Дьявол! — Я метнулась к выходу и на ходу схватила за грудки одного из недавних тюремщиков. — Где седьмая камера? — рявкнула я.
Видимо, мой голос прозвучал в этот момент настолько властно или угрожающе, что упираться стражник не стал.
— Я покажу, — сказал он и устремился из комнаты вместе со мной.
Бегом мы преодолели небольшую часть тоннеля, минуя несколько дверей и приближаясь к той части подземелья, где располагалась замковая тюрьма. Но, не дойдя до той территории совсем немного, свернули в боковой коридор. С той стороны, откуда мы бежали, внезапно раздался громкий, раздирающий душу крик, но мне сейчас было не до того, чтобы останавливаться и прислушиваться. Пройдя через аркообразный проём, мы остановились возле закрытой решётчатой двери.
Я увидела Кентона сразу же: он стоял у стены, расположенной с левой стороны от решётки. На его вытянутые вверх руки были надеты кандалы; цепи крепились к вбитому почти под самым потолком крюку. Часть расположенной напротив него стены была сдвинута в сторону, по-видимому, при помощи неоднократно упоминавшегося рычага. Того, что располагалось за этой стеной, я со своего места видеть не могла, но мне чрезвычайно не понравились раздававшиеся оттуда звуки. С первого раза распахнуть дверь камеры не удалось: она оказалась заперта.
