Призыв ведьмы. Часть 2 - Эйлин Торен
— Вот это поворот. Пытается отвести подозрение или прощупывает? — нахмурился Тёрк.
— Что ты ему сказал, Элгор? — спросил Рэтар.
— Я сказал, что не знаю, где она, что она мне не принадлежит, — мотнул головой бронар. — А он мне такой, мол ты же оттащил её под сторожевые башни…
— Вот ведь, тварь! — рыкнул старший брат. — Рэтар, я тебя очень прошу, дай мне его, дай! Я его в собственной крови утоплю!
— Нельзя, — феран сел за стол.
— Не понимаю зачем было вообще ко мне с этим лезть, да ещё так нелепо как-то. Не похоже на Шерга, — мотнул головой Элгор, потом скривился, словно от боли.
— Ты чего парень? — спросил у него Тёрк, заметив это.
— Не знаю, — огрызнулся Элгор, — с Хэлой вашей столкнулся и теперь мотает!
— Серкит был с заговором, — отозвался Рэтар и мужчины уставились на него так, словно впервые видят.
— Что? — нахмурился бронар.
— Хэла сказала, что злой заговор был, — пояснил феран. — На ярость.
— Так вот почему она мне сказала, чтобы я на Миргана не обижался! — хлопнул себя по мечу Тёрк.
— В смысле? — спросил Рэтар.
— Мирган меня с утра довёл, что я ещё до рассвета на реку рванул, чтобы не убить его, потом он приходил к тебе и снова меня дёрнул, — стал рассказывать старший брат. — А потом, вот сейчас точнее, я у Миты был и опять, ну думаю всё, покалечу засранца, а тут Хэла его цапнула, он на неё глянул, его как скрутило и он испарился, так быстро, что я даже не знал, что он такой шустрый у нас. А Хэла мне говорит, чтобы я не серчал на него. А видишь заговор на нём был от камня, потому он злой был.
— Так на мне тоже, что ли? — взвился Элгор.
— Ну, скажи богам славу, что не несёт тебя, а то к Миргану пойдёшь под бочок, — ухмыльнулся старший брат Рэтара.
— Благ тебе всех, Тёрк! — буркнул на это бронар.
— И тебе не хворать! — отозвался тот.
— Подожди, — Элгор посмотрел на тана. — Если это Шерга дал Шере заговорённый камень, то… зачем? Для кого был камень?
— Для вас, достопочтенные, — ответил Тёрк.
— Для Рэтара? — уточнил бронар и неуверенно покачал головой. — Это что за план такой был? Какой смысл? Шере? Все знают, что она последний человек, который может попасть к ферану. Шерга быстрее попал бы, да и вообще… не понимаю! Или хочешь сказать, что она устроила скандал, чтобы феран на неё внимание обратил и камень увидел, а что она бы сказала на то, как он к ней попал, откуда? Нашла что ли? А зачем её тогда убивать? Тёрк, это слишком, даже для такого хитрого засранца, как Шерга.
— Какая разница, достопочтенный бронар, какой был план и был ли он вообще? — Тёрк сложил руки на груди и приподнял бровь. — Камень где в итоге оказался?
— Какая-то, — парень повёл головой, но тут в комнату вошёл Роар.
Элгор замолчал, но митар явно понял, что от него что-то скрывают, и Рэтару это не нравилось, но понять как правильно сейчас нужно поступить он не мог.
Благом оказалось то, что к Роару с попытками нравоучений и попыток наставить на путь верный ферана Изарии полез тритский эйол. И оказалось, что теперь Шерга нагрузил митара своими просьбами… Разговор перешёл в другое русло и в конечном итоге Роар и Элгор ушли, оставив ферана наедине с Тёрком.
И теперь в голове был такой беспорядок, что даже паника, которая пыталась захватить ферана в свои сети, не могла с этим справиться, потому что — да что вообще происходит? Происходит в его фернате, в его доме и его жизни?
— Что думаешь? — спросил Тёрк.
— Шерга хочет в дом, — начал размышлять феран вслух. — Он хочет понять, что случилось с Шерой? Или что?
— Брось, это он её убил, — повёл головой старший брат. — Он пытается понять, почему мы это скрываем.
— Допустим, — согласился Рэтар.
— Он хочет понять, где камень, — предположил Тёрк.
— Хорошо. Откуда у него серкит?
— Получил по службе?
— Нет, — ответил феран. — Элгор проверил записи и сказал мне, что серкитом Шерга не платили.
— Он мог его купить, — ответил Тёрк.
— А потом отдать для заговора? — нахмурился Рэтар. — Снова заплатить? Нет.
— Думаешь камень ему дали, уже с заговором? — так же хмурясь спросил старший брат. — Чтобы к тебе попал?
— Не важно. Не важно. Это вообще не важно, — ферана раздирали ледяные пальцы невыносимой тревоги. — Зачем мне камень с заговором на что? На злость, гнев, ярость?
— Рэтар, — усмехнулся Тёрк и повёл головой.
— Что? — феран недовольно рыкнул.
— Ты же сейчас просто невообразимо хочешь всё разнести, да? — спросил брат и Рэтар посмотрел на него с угрозой. — Вот. И держишься. Всё равно держишься. Это твоё достоинство — ты невероятно меня этим достаёшь, ты нас всех этим раздражаешь, это твоё поразительное чувство самодержания. Хладнокровие. Тебе в этом равных нет.
“Если бы, рваш!” — с досадой подумал он, а вслух недовольно спросил:
— И что? Хорошо. Я разозлился. Допустим. Что дальше? Я вышел из себя, потерял контроль. Морду тебе набил. Ты обиделся. И?
Тёрк усмехнулся.
— Не знаю, Рэтар, не знаю, — пожал плечами Тёрк. — Ты спросил “зачем”, а я тебе ответил. Вот и всё.
— Должно быть ещё что-то, — нахмурился феран. — Чего-то не хватает. Я должен выйти из себя прилюдно?
— А вот это вполне похоже на действительность, — кивнул старший брат.
— Надо отменить костры, — проговорил он, потому что вот это уже было осязаемой опасностью.
— Нельзя, Рэтар, нельзя. Эти никак.
— Тёрк!
— Это костры Изара, достопочтенный феран! — повёл головой мужчина и навис над братом. — В этой земле живёт куча народа, все они в кого только верят или не верят, но все они, абсолютно все, почитают Изара и его благословение. Изарийцы всегда будут помнить почему их земля так называется. Любой. От самого последнего благого до ферана, Рэтар. Костры в честь Изара неприкасаемы. Отменишь и вот никто не поймёт. А главное слабость покажешь. Если феран боится… а уж такой, как ты.
“Чтоб тебе, Тёрк!” — взвился Рэтар, потому что умел старший брат его отчитать, как маленького. И всё, что сейчас сказал, Рэтар прекрасно знал. Знал, что костры в честь дня благословения Изар отменять нельзя, но чтоб ему…
Он прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул.
— Ты выходил сегодня? — спросил внезапно Тёрк.
— Нет, — ответил Рэтар.
— Пойдём погоняю тебя? — предложил старший брат.
— Разбежался, кто кого ещё, — отозвался феран.
Тёрк ухмыльнулся.
— А иди-ка ты, достопочтенный брат, гулять, — предложил он, очень неоднозначно улыбаясь.
