Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ) - Торен Эйлин

— А разве у него нет невесты? — спросил Роар.

— Да, в Зарне. Девочка совсем, — ответил Тёрк. — Но думаешь, чего это девица песню такую грустную попросила про любовь? Коли было бы всё просто нам бы тут души не рвали.

Роар нахмурился. Рэтар кивнул.

— Дальше та, что напротив неё…

— Донна, — назвал имя феран.

— … она девочка ох, горячая, своенравная. У неё за юбку человек десять держится, а она всё всех направо и налево, — ухмыльнулся Тёрк. — Её так просто не возьмёшь, но вот к кому благосклонна — потом совсем голову теряют. Но, если что не по ней, она сразу дорогу им показывает прочь и дело с концом. Приходится пареньков на место ставить самому. Хотя кто поумнее, тот так за ней и волочится, счастливые зато смерть какие ходят. Таких человека три-четыре, наверное.

— Отлично, — фыркнул митар, тем не менее не переставая удивляться этой способности Тёрка быть в курсе всех, решительно всех дел.

— Дальше, — хмыкнул он.

— Оань, — назвал имя Рэтар.

Тёрк гоготнул:

— Она с птицей возится, Брок с птицей возится, но вроде не замечал я ничего такого. Да и парню не до того, а она строгая, да и животину любит кажись больше мужиков — видел как она украдкой тоорам морды чешет, иногда с Хэлой вместе, ну и хараг её любит. Фицры с ней тоже постоянно сидят, как и с Хэлой.

— Дальше Грета, — обозначил следующую серую феран.

— Милашка она, к ней всё Гнарк пытается подход найти, любит он миленьких таких. Ещё Брим.

— Брим? — удивился Роар, услышав имя воина из своего отряда.

— Да, он страх как млеет от неё, прям становиться сам не свой, — кивнул Тёрк. — Он такой когда пьёт. А тут и цнели не надо. Но пока ничего не получается ни у одного ни у другого.

— Йорнария?

— Не знаю, — слегка нахмурился старший брат ферана. — Она вообще от всех подальше держится и лицо у неё вечно такое, что к ней нельзя даже спросить чего подойти, не то что попытаться под юбку залезть.

Рэтар хмыкнул, словно соглашаясь.

— Куна.

— Мне кажется, что она любит кого-то, но я не знаю кого, так и не понял, — пожал плечами Тёрк. — У меня мысль была, что может из наших молодцов кто, из разведчиков или следопытов. Хорошо скрывают.

— От тебя? — ухмыльнулся феран, делая вид, что удивлён.

— Ну, знаешь, — повёл головой Тёрк. — Дальше мелкие девицы сидят…

— Сола и Анья, — назвал самых младших серых феран.

— Их не трогает никто, — пояснил старший мужчина, отпивая из своей кружки. — Хэлу все боятся.

— Карлина?

— А эту не трогает никто, потому что её саму бояться, — усмехнулся Тёрк. — Строгая очень и умная, не для нашего простого мужика.

— Последняя, — кивнул феран. — Маржи.

— Эта вместе с Донной крутила всем головы, — хмыкнул старший тан. — А сейчас смирно и тихо сидит. Гир там шустрит. Видимо унял её наш братец хорошо.

— Чего? — не поверил своим ушам Роар, когда услышал имя младшего брата Рэтара и Тёрка, который был командиром его отряда, и его другом.

— А то, — очень многозначительно улыбнулся Тёрк, — вон стоит, мне кажется девка сейчас сгорит вся, если он и дальше так смотреть на неё будет.

— И давно? — спросил Рэтар, внешне оставаясь спокойным.

— Не знаю. Вон у своего митара достопочтенного спроси, его же командир, его отряд. Друг его. Я вернулся из Шер-Аштар, а тут такая вот невменяемость, — и Тёрк наградил Роара взглядом полным издёвки.

— Всё хорошо было, — митар поверить не мог, что проглядел, как Гир стал близок с серой.

— Угу. Смотри, — подмигнул старший брат ферана, когда Маржи встала со своего места и пошла в дом. Почти одновременно с ней туда же отправился и Гир. Рэтар и Тёрк на это ухмыльнулись. Роар потёр глаза пальцами и тоже усмехнулся.

— Чтоб меня, — ругнулся митар с досадой.

— Про белую ведьму рассказать? — ухмыльнулся Тёрк, нагибаясь к ферану.

— Тёрк, — с угрозой взвился Роар.

— А есть что рассказать? — Рэтар вопросительно глянул на тана, во взгляде было столько насмешки, сколько Роар не видел никогда в жизни.

— Да вот, — и старший брат ферана, кивнул в сторону митара, — достопочтенный наследник твой у нас там главенствует. Только проблема у него есть по жизни — он у нас мужик горячий, в руках себя держать не умеет, а ещё частенько дело на полпути бросает, если проблема какая возникает. Вот как в детстве до дома не захотел добежать от бринты и под дождь ледяной попал.

— Тёрк, — повёл головой Роар, и если бы не было рядом Рэтара, то наверное это могло бы закончится плохо.

Правда справиться с Тёрком в рукопашную было невозможно. Единственный, кто мог ему противостоять — феран. На мечах может и смог бы достать, хотя и тут — Роар Горан был вторым мечником Кармии, но считали благородных, а Тёрк благородным по закону элата не был, хотя по опыту и умению, он был на одном уровне с Рэтаром, который в элате был первым.

— Брось парень, — повёл бровью старший мужчина. — Ты бегаешь быстрее всех, кого я знаю, и не надо мне говорить, что не добежал бы до башен, потому что нашли тебя от них недалече совсем, сколько бы ты бежал от того места? Хотя, прав, пример плохой. Ты же из вредности там остался и чтобы Ривану взбучку устроили, нет?

— А он-то тут при чём? — прорычал митар. — Сколько тиров прошло, ты мне припомни, что я может падал, когда ходить учился.

Тёрк ухмыльнулся.

— Зачем? А тот случай при том. Ты тогда характер показал, с тех пор не изменился ни разу. И тут надо сказать — или ты всё бросил, или вот ты умён, а? Пока бежал, план такой придумать — я здесь лягу, меня поколотит, может горячка случится, но я же не помру, а зато Ривана может высекут за это или хотя бы взбучку какую устроят, — повёл бровью Тёрк. — Потому что всё остальное ему прощали. Нет? Благородно, честно. Глупо, но благородно. Так с тех пор и идёт, и с девочкой так получилось?

Старший тан говорил тихо, чтобы не беспокоить сидящих у костра. Говорил, как резал. Правду говорил. Рэтар никак не реагировал, и его невозможно было сейчас прочитать.

— Ты из благородства с ней сошёлся? Она такая несчастная вся, славная, милая, светлая, крохотная, такую защищать хочется — самому убиться, а её защитить. Да?

Роару хотелось уйти, но он понимал, что сейчас позволить себе этого не может, и стоял на месте, несмотря на то, что каждое слово Тёрка причиняло боль и дёргало с корнем.

— И ты так славно это проделал во время нападения шальных, — кольнул тот. — А потом что? Она оказывается может быть не милой, ей оказывается тоже злость известна и такая неприглядная — вся эта милость исчезает? Свет гаснет?

Старший мужчина ухмыльнулся в бороду:

— Но ты же знаешь, что обида — штука мерзкая. Не из-за неё ли ты, мальчишкой под дождь ледяной лёг? — Тёрк прищурился. — И сколько у тебя такого было, а? От обиды ещё никому легче не было. Вот и она… а ты что сделал? Испугался? Отступил? А зачем ты её в постель к себе потянул, если не знал о ней ничего?

Митар повёл головой, чувствовал, что готов вгрызться Тёрку в глотку, но понимал, что не сможет этого сделать.

— Она и луня тут толком не провела, а ты не сдержался, — прохрипел брат ферана. — Это тебе не девка из селения, она из другого мира, живущего другими законами, другими ценностями. Теперь не знаешь, как быть? Сердце рвётся, душа воет, ревёт дарланами? А смелости исправить всё нет? Проще же сделать вид, что ты не знаешь её, так?

Эта особенность Тёрка всегда выводила из себя. Он был этаким мудрым благостным мужиком, старшим, всегда улыбался и всегда был в хорошем расположении духа. Будто бы. На деле самый старший сын Эаргана Горана был въедливым, внимательным, суровым и всегда говорил правду в глаза — неприглядную, неприятную, резкую, жёсткую, хлёсткую. Бил наотмашь.

И сейчас он говорил то, что Роар не хотел слышать. Каждое слово выбивало дух и уж лучше бы Тёрк его избил, чем сказал всё это. Разве что не назвал трусом. Даже ярость внутри сейчас горела выжигая внутренности — ярость на самого себя.

Роар просто прикоснулся — Милена поддалась… он и сам знал, что всё так. Но надеялся, где-то очень глубоко, что если он сделает шаг назад, если уйдёт в тень, если перестанет пересекаться — ей станет легче, её отпустит, ей не будет больно.