Лекарство - Ксения Гранд
Нога все еще ноет под слоем бинтов, но за время похода я заметила странную вещь. Стоит мне перестать о ней думать, как боль отходит на второй план. Это ведь хорошо? Значит, я могу контролировать ситуацию. Клубы дыма начинают гнездиться над головой, но мы дошли лишь до половины. Внезапно замечаю что-то впереди и останавливаюсь. Пятно, большое, темное. Тянется вдаль на сотни километров. Стена! Господи, это граница! Значит, она не так далеко, как мы предполагали. Это же отлично! Радость от увиденного прибавляет мне сил. И хоть внизу ничего не видно, я уверена, что мы уже близко.
Блэквуд держится молодцом для человека, который два дня назад лежал при смерти. Полный вперед: ни минуты отдыха, ни секунды на размышления. Уверена, на самом деле ему не все так просто дается. Просто он не любит показывать слабость. Поэтому будет держаться до последнего вздоха, а когда тот наступит, он даже не закричит. Как и в прошлый раз. Это и мужественно, и ужасно. Не знаю, что его сделало таким, но я не хочу, чтоб подобное повторилось. Но в этом и загвоздка. Если мы не успеем, его постигнет та же участь, что и два дня назад. Болезнь не будет ждать вечно. Она придет в назначенное время и возьмет то, что ей принадлежит. В голову закрадывается воспоминание о ночи в живом лесу. Тогда Блэквуд истратил на меня одну пробирку. Сейчас бы она ему пригодилась. Если он умрет из-за того, что потратил пробирку, я никогда себе этого не прощу. Но ведь мы успеем? Второй день бежит к концу, а мы почти внизу. В запасе остается еще день, чтоб дойти до границы. Конечно, успеем. Мы сможем. Нога проваливается в рыхлую землю. Землю? Поверить не могу. Мы внизу! Мы это сделали! Ощущение от сырой земли под ногами не передать словами. Наконец-то! В самый раз, чтоб отдохнуть. Собираюсь присесть, но Блэквуд останавливает:
– Неподалеку есть ручей. Лучше остановиться там.
Следую за ним, хоть и чувствую, что идти силы на пределе. Лодыжки просто горят от непрерывного движения. Им необходим отдых, а ноге перевязка. Ручей и правда оказывается рядом. Всего сотня метров, и я уже слышу хлюпанье. Как только руки касаются прохладной воды, я вздыхаю от облегчения. Блаженная влага. Наконец-то можно смыть с себя этот слой грязи. Но сначала нога. Присаживаюсь на берегу и аккуратно разворачиваю бинт. Ощущения, когда прилипшая ткань отрывается от кожи, не из приятных, но не так ужасно, как я себе представляла. Но удивляет меня не это, а что рана уже почти закрылась. На коже видны рубцы. Это… поразительно!
– Покажи.
Блэквуд отворачивает край бинта. Вид полузатянувшейся раны поражает его не меньше моего.
– Это растение – просто чудо! Не зря я его стащила.
– Болит?
– Почти нет.
Он не отводит взгляда от раны. Что-то мне не нравится в его взгляде.
– Что-то не так?
– Нет.
Он поднимается и уходит, оставляя странное ощущение недосказанности. Может, я что-то упустила? Хотя какая разница, если рана почти затянулась. Скоро я смогу ходить, не хромая. Достаю из рюкзака накидку, отрываю кусок и промываю кожу. Сомневаюсь, что это необходимо, но лучше не рисковать. Обрабатываю бедро, достаю бинт (последний) и делаю перевязку. Не думаю, что он мне еще понадобится. А теперь не мешало бы освежиться после двух дней пути. Стираю черные пятна с ладоней, локтей, шеи. Не забываю о подбородке и ключице. Буквально чувствую, как кожа начинает дышать. Как же это только приятно – быть чистой. Хоть холод и просачивается под одежду. Ничего, это достойная цена. Единственная, которую я могу заплатить. Смотрю в воду и не могу поверить глазам. Я так исхудала. Лицо совсем тощее, под глазами темные пятна, губы все в трещинах. Конечно, это мелочи по сравнению с тем, что меня могли заживо сожрать моровы. Собственно, на что ты рассчитывала, оставаясь в лесу? Отодвигаю воротник и достаю два кулона. Один с лекарством, второй тот, что дал мне дядя. Последний изрядно испачкался. Надеюсь, мне удастся его отмыть. Блэквуд недалеко от меня стирает пятна грязи с пальцев. При виде медальона его лицо напрягается. И что такого особенного в этом кусочке металла? Я просто обязана это выяснить.
– Чье оно? Тебе ведь известно.
– С чего ты взяла?
– Тогда в академии ты хотел забрать его, потому что знал, кому оно принадлежит. Я права?
– Нет.
– Тогда почему?
– Потому что оно не твое.
– И чье же оно?
Он закатывает левый рукав и омывает кисть. Делает вид, что меня здесь нет.
– Поэтому ты меня ненавидишь? Потому что у меня медальон?
Меня все еще здесь нет.
– Если я отдам тебе его, ты изменишь мнение обо мне?
– Нет.
Вот наглец. Даже не смотрит в мою сторону.
– Прекрасно, тогда я оставлю его себе. Хотя нет.
Стираю пятна крови большим пальцем.
– Оно такое старое и выглядит дешево. Пожалуй, я отдам его Изи. Она любит безделушки.
– Это не безделушка.
– Правда? А выглядит именно так.
– Не нравится, отдай.
– Еще чего, – прижимаю медальон к груди. – И что это за металл такой?
– Это ртуть.
– Кто делает украшения из ртути?
– Сиринити. Клинки стражей выкованы из сплава ртути и титана. Ртуть быстро распространяется по всему организму вместе с кровью. Рана от такого оружия наносит необратимый урон организму. Одна царапина может оказаться смертельной.
– Но зачем делать украшение из ртути? Разве это не опасно?
– Сплав безопасный. Титан уравновешивает токсичность ртути. Если металл не попадет в открытую рану, волноваться не о чем. Все стражи знают об этом, но ты ведь не страж.
Пропускаю укол мимо ушей.
– Значит, медальон принадлежал стражу. Хорошо.
Он уходит в другую сторону, а с моих губ не сходит улыбка. Я его достала. Конечно, это не то, чего я добивалась, но, честно говоря, мне иногда нравится выводить его из себя. Думаю, ему это только на пользу. Может, так он научится проявлять хоть какие-то эмоции. Откидываюсь на спину и наслаждаюсь тем, как прохладный воздух высушивает лицо. Усталость разливается по венам, и я больше не могу ее сдерживать. Завтра – великий день. День, ради которого мы потратили немало сил и пожертвовали если не всем, то многим. День, которым я живу всю последнюю неделю. День, когда мы вернемся домой. От этого дня зависит моя жизнь, и я должна быть к нему готова.
Пепельная дымка нависает над головой. Утро. Впопыхах собираюсь, проверяю бинты, поправляю одежду. Я вся как на иголках. Умываюсь и чувствую, как дрожат ладони. И это не из-за холода. Что-то другое закрадывается
