Пепел жизни - Рина Харос
Опустившись на колени, я обхватила основание кинжала одной рукой, другую прижала к ране на груди возлюбленного, кровь на которой уже припеклась. Прикрыв глаза, начала произносить Древнее заклинание, которому обучала Джойс, как только мы переродились в новые сущности.
– Я, истинная правительница мирского, дарую шанс на иную судьбу. Пусть душа вернется в истерзанное тело и не покинет его, покуда не истечет время, уготованное мойрами.
Кинжал выскользнул из моих рук и упал в мягкую траву. Тело пронзила нестерпимая боль – я закричала, пытаясь избавиться от судорог, что сковали тело. Слезы текли по щекам, когда пара ребер, подобно соцветию, прорвали плоть и острием выступили вперед. Голову обхватили чьи-то призрачные руки, резко запрокинули ее назад, и я почувствовала холодную сталь, которая вспорола мою шею. Кровь фонтаном брызнула на землю и тело Ведаса, но я не испытывала больше той жгучей боли, что была мгновение назад. Руки, словно ведомые кукловодом, вскинулись вверх и вывернулись под углом, ноги, лежавшие на земле, хрустнули с ужасающим звуком – бедра рассекали глубокие шрамы – рваные, грубые, будто кто-то несколько лет назад хотел побыстрее сшить раны и использовал при этом нитки, делая неровные стяжки. Мое тело взмыло в воздух, и на мгновение душа отделилась от него, даруя воспоминания сестер. Потом резкий удар, будто по плоти ударили сотнями плетей, и я вновь оказалась в своем теле. Но не Ведас. Он продолжал лежать на траве без движения. Гнев и злость пеленой застелили взор, отключая мысли и разум.
– Вы меня обманули.
Я медленно подняла голову вверх и посмотрела на грехов, которые взирали с ужасом и благоговением, тесно прижимаясь друг к другу. Они не могли причинить мне вреда, зато я – без размышления. Вскинув руку вперед, обхватила за шею Лень, который даже сопротивляться должным образом не мог – он просто обмяк и не двигался, смирившись со своей судьбой. Другой рукой я вырвала его смоляное сердце и отбросила в сторону. Такая же участь постигла остальных, за исключением Похоти и Гнева. Два брата стояли друг около друга и переглядывались, не до конца понимая, почему не расправилась с ними.
– Ты, – я обратилась к Похоти, – был добр ко мне, и хочу отблагодарить тем же. Твои силы помогут восстановиться демону и не умереть. Вырви свою плоть добровольно и обмажь губы Высшего, чтобы хотя бы капля крови греха попала в его тело.
Похоть пару мгновений раздумывал, а затем кивнул и улыбнулся – так просто, так легко. Он одним движением вырвал свое сердце и направился в сторону Мулцибера, который был едва жив. Даже находясь на грани смерти, он продолжал удерживать в своих объятиях возлюбленную, подпитывая собственными силами. Похоть, присев на колени перед Высшим, перевернул его на спину и провел по губам пульсирующим смоляным сердцем, со сосредоточенным лицом наблюдая за тем, чтобы алая жидкость попала в тело демона. Касандра продолжала лежать без движения, даже слабые и тихие хрипы прекратились, что являлось предвестником скорой гибели.
– Ты, – теперь мой взор был направлен на Гнев, который плотно поджал губы и сложил руки за спиной, – можешь пожертвовать ради величайшего из грехов – самого себя.
– Что ты имеешь в виду? – Мужчина нахмурился, глубокая складка залегла между его бровей, взгляд сощурился с недоверием.
– Даруй свою силу фее, которая отомстит за все унижения, выпустив всепоглощающий, уничтожающий гнев наружу, либо же повтори судьбу своих собратьев.
Гнев думал недолго. Грех остался один из братьев, и шансы на победу были ничтожно малы. Он подошел к фее и, не вырывая плоти, обратился темной дымкой, которая проникла в приоткрытый рот Касандры. Девушка резко выгнула спину и закашлялась, бирюзово-золотистые крылья за ее спиной затрепыхались, окрашиваясь в черную паутину греха. Ее взгляд бездумно блуждал по поляне, не замечая даже Мулцибера, лежавшего без сознания. Должно быть, видеть грехов могут только Высшие, поэтому фея никак не отреагировала на Похоть, который побледнел, но продолжал водить сердцем по губам демона.
Когда ее взгляд остановился на мне, я улыбнулась и тихо произнесла:
– Благославляю тебя, творение Жизни. И дарую право на месть.
Касандра вдрогнула. Девушка встала, неуклюже потопталась на месте, взмахнула крыльями, будто впервые их ощущала, и устремила взор на орка, который начал приходить в себя. Его руки и ноги были покрыты коркой крови. Я с триумфом наблюдала за становлением Касандры, за тем, что она, творение Жизни, нашла в себе силы бороться и уничтожать неугодных.
– Алкеста…
Я резко обернулась и замерла. Ведас медленно поднимался с земли, опираясь руками о траву и чуть покачиваясь. На месте раны теперь красовался рваный шрам, под глазами залегли глубокие тени, а лицо приняло сероватый оттенок. Он выпрямился и покачнулся, но я не дала ему упасть – подбежала и крепко обхватила торс джинна руками, прижавшись так сильно, что, казалось, еще немного – и проломлю пару ребер. Ведас шумно выдохнул и обнял, положив голову на мой подбородок.
– Моя умница, ты справилась, – в его голосе было столько гордости, ласки и любви, что глаза невольно защипало от слез.
– Я тебя люблю, – только и смогла произнести, прежде чем поляну окутал яростный крик о помощи.
Глава 49
Смерть
Роль, отведенная при жизни, отыгралась.
Я стояла посреди разрушающегося подземного царства, улыбалась и плакала – Алкеста смогла простить старые обиды и принять сущность Жизни и Смерти.
Все, что так было свято для меня последние десятилетия, оседало в руинах, чтобы воссоздать другое, светлое будущее, без тирании и издевательств богов, которые канули в бездну своих грехов – злости, зависти, жадности, властолюбия.
Я опустила голову и увидела перед собой три силуэта, которые узнала моментально. Августин, Астарта и вурхэнгсон, который теперь пребывал в человеческом обличье. Однажды он помог Селестии, и теперь, заключив сделку с Мулцибером, смог оказать службу и демону, став верным помощником. Мужчины не скрывали своей радости от долгожданной встречи с Забвением, а вот от девчонки исходил страх и неверие, что она действительно умерла. Лемур пытался взять ее за руку, чтобы показать, что демоница не одна, он рядом, но сестра
