Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин

Наконец, я рассмотрела белое, как молоко лицо, покрытое вздутыми жилами. Глаза закатились, изо рта пеной выливалась густая синева.

Напарник Дилайна — Малиус Вир?

А вон и сам опекун — замер у зашторенного окна с темным лицом и бескровными губами.

— Ваше мнение, доктор?

Киаррэн проверил сердечный ритм пациента, неторопливо выпрямился и взял с полки белоснежное полотенце.

— Судя по первичным признакам, его прокляли.

— Прокляли? — Оказывается, ректор тоже присутствовал в лазарете.

— Совершенно верно, — от хриплого баритона мужа по спине побежали мурашки. Закусив губу, я впилась в него жадным взглядом.

Мужское лицо излучало холодную невозмутимость, каждое движение было пронизано решимостью и твердостью. В волосах искрился белый огонь. Он весь сочился могущественной магией, а глаза горели зловещим янтарём.

— Любое тёмное проклятье невероятно сложно в изготовлении, — мрачно заметил Дилайн. — Один просчёт и откат убьет самого мага-создателя.

— И, тем не менее, — муж степенно вытирал руки полотенцем, — ядовитое плетение стремительно поглощает организм Малиуса.

— Напарник выживет? — Клянусь, в облике Дилайна плескались растерянность и страх.

— Сложно сказать. Судя по цвету пены, создатель добавил в проклятие собственную кровь. Я дал Виру нейтрализующее зелье и перенаправил магические потоки на борьбу с недугом. Остаётся только ждать.

— У вас имеются сведения, где был ваш напарник, пока все мы находились в Валландском Храме? — Дюрбэ внимательно посмотрел на Дилайна.

— Не уверен… — Маг разума смущается? — Вроде Малиус обмолвился о некой встрече.

— С кем?

— Откуда я знаю? — Рявкнул бывший опекун. — Друг перед другом мы не отчитываемся.

— В таком случае, — ректор вздохнул. — Проклясть его мог, кто угодно. И не обязательно сия загадочная особа.

— Низший подери, — выругался маг разума.

Я же стояла сама не своя.

Кому взбрело в голову проклинать имперского дознавателя на территории Академии? И легко ответила: разоблаченному ингубусу. Или его человеческому сообщнику. Малиус слишком близко подобрался к тайне убийств в Эвер-Ниаре, дернул за ту самую — запретную ниточку, что распутает весь зловещий клубок, и был устранен могущественным противником.

Дурацкие туфли показались ужасно тесными.

Это игра теней. Битва добра и зла. Борьба света и сумрака. Где на одной стороне студенты и преподаватели, а на другой — падший демон Арруана и его человеческий сообщник.

Растирая плечи ладонями, я задумалась, кому по силам сплести смертоносное проклятье?

У студентов таких познаний пока что нет, разве только у выпускников с темного факультета. А это уже значительно сужает круг подозреваемых. Кроме того под подозрением весь преподавательский состав, и в первую очередь магистры: некроманты и спириты.

— … полагаю, их всех надо немедленно допросить, — прервал размышления злой рокот Дилайна. Из обрывков беседы я поняла — он тоже грешит на кого-то с факультета темных искусств.

Ректор громко прочистил горло. Три часа назад, в чудесном Храме, в звериных глазах лучилось умиротворение, теперь же они отливали насыщенной желтизной, а на лице проступили досада и злость.

— Согласен. Идёмте, отведу в Башню темных искусств.

Дилайн бросил на напарника тревожный взгляд и вышел за ректором. Я и не знала, что черствая скотина с сердцем из камня способна кому-то сопереживать, выходит — способна. Проводив натянутую спину в черном сюртуке, я снова посмотрела на Рэна. Муж склонился над Малиусом и, занеся ладони над висками, прикрыл глаза. Голову имперского дознавателя охватило слабое янтарное свечение.

Я узнала достаточно и даже больше, и тихо вернулась в покои. Гостиную заливал теплый свет ночников, за окнами было темно и ревели волны. Прошлась до дивана и, скользнув по бархатной обшивке рукой, вернулась в спальню.

Происшествие с Малиусом задвинуло собственные переживания на крайний план, но теперь, когда я вновь очутилась вблизи огромной неразобранной кровати, где буду вынуждена спать все следующие месяцы и даже годы, на меня навалилась усталость.

Сбросив туфли, легла на кровать и свернулась раненным зверем.

Не верилось, что я вышла замуж за мага — наполовину демона. Не знаю, что нас ждёт и станет ли это место мне когда-нибудь домом по-настоящему, чувствую лишь, что вокруг сгущается тьма. И самым разумным — держаться поближе к Киаррэну.

Я погружалась в сон, тая в облачной черноте, как вдруг чьи-то жаркие губы прижались к щеке. Потом притянули к себе и обняли за талию, утыкаясь лицом в ложбинку под волосами. Мысли давно испарились, печаль и тревоги тоже. Остались лишь ласковые прикосновения и хриплое мужское дыхание.

— Я люблю тебя, Анжелина, — прошептали мне на ухо, обжигая нежным поцелуем. — Люблю свою упрямую иннэ-али.

Он тихо гладил мне волосы, прикусывал за мочку и бормотал на арруанском, отчего по телу скользило приятное тепло. Я боролась со сном, прислушивалась, но утомление брало своё. Я уснула с улыбкой на губах.

А утром, когда открыла глаза и потянулась на соседнюю половину, издала тихий стон. Мужа рядом не было. Я лежала в пустой и холодной кровати, забрызганной солнечными зайчиками и тенями снежных облаков.

Должно быть, самые прекрасные в мире слова мне только приснились.

Глава 37. Студентка Мальер

Рэн появился в гостиной, когда я оделась, причесалась и вышла к столу зверски голодная. Темно-янтарные демонические глаза пробежались по мне снизу вверх, а затем он сдвинул стул.

— Позволь пригласить тебя на завтрак.

Скатерть ломилась от обилия сыров, паштетов и свежих булочек с разными начинками. Сбоку красовался кофейник с изогнутым носиком, разрисованный синей глазурью, рядом кувшин со сливками и сахарница с серебряной ложкой.

Я охотно придвинула блюдце с чашкой, и муж налил мне свежий кофе. Завтрак заметно отличался от еды столовой; никаких компотов, овсяных каш и салатов, сплошное изысканное угощение.

— Как спалось? — Непринужденно спросил Рэн, разламывая сдобу с маком.

— Благодарю. Хорошо. А как твой пациент?

— Пока в тяжелом состоянии. — Глаза мужа гневно вспыхнули. — Все-таки вышла вчера из комнаты, Анжелина?

— Я предупреждала: упрямство главная черта рода дель Сатро.

— Ты больше не дель Сатро, — как-то резко перебил, потом сделал вдох и пленил горящим взглядом. — Завтракай и отправляйся на занятия. Сегодня у вашей группы две пары и зачет по Истории магии.

Чашка с кофе в моей руке замерла.

— Зачет?

— Только не говори, что не готова.

— Готова, — возразила шепотом. Все дни до выписки я только и делала, что читала пропущенные лекции и самостоятельно выполняла лабораторные и практические.

— Тогда, в чем дело? — Жаркий взгляд мужа буквально раздевал.

— Дилайн сказал, меня отчислили из