Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин

— Прости, что оставил, — его шепот отзывается на коже жарким покалыванием. — Я идиот.

— Все хорошо, — голос срывается, я крепче вжимаюсь обнаженной грудью в крепкое тело супруга. — Одиночество пошло мне на пользу. Я многое поняла.

— Например?

— Что рада нашему замужеству. За тобой, я как за каменной стеной. Всё остальное можно потерпеть.

Муж грустно усмехается. Он гладил меня по волосам, и это было удивительно приятно: расслабляло и изгоняло из тела колючую дрожь и ужас перед неизбежной первой близостью.

— Закрой глаза, — тихо просит.

Послушно выполняю, сжимая от напряжения кулаки, и неожиданно вздрагиваю. Рэн целует мне сначала правое веко, потом левое и отстраняется.

— Ты всё для меня, иннэ-али, — различаю едва уловимый шелест голоса. — Моё сердце, моя жизнь. Я клялся не делать тебе больно, беречь и защищать пока дышу.

Веки горят от прикосновения жарких губ, тело пылает. Я едва стою на ногах.

— Я не понимаю тебя.

— Не хочу, чтобы у нас это было вот так. — Его лицо — прекрасная холодная маска, но в глазах… в глазах мужа столько боли и неприятия; тени так и мечутся, отбрасывая на нижние веки фиолетовые полосы.

— Как?

— Через принуждение, Анжелина. Не хочу, чтобы потом жена меня возненавидела.

— Нет, — шепчу, стискивая пальцами хрусткий ворот мужской рубахи. — Я решила. И готова.

Думала — сейчас подхватит и отнесёт меня на кровать, но этого не случилось. Рэн перехватил мою ладонь обеими руками и прижал к горячим губам. В нос ударил резкий лимонный запах вперемешку с раскаленным добела песком арруанской пустыни. В муже боролись демон и человек, долг и страстные чувства.

— Не готова. Потому что не любишь.

— Любовь — не главное, — говорю не уверенно.

— А что — главное?

— Понимание, доверие.

— Снова лукавите, леди Мальер.

— У нас нет другого выхода, ты же знаешь.

Неожиданно Киаррэн привлек к своей голой груди и, уткнувшись лицом мне в шею, возразил:

— Я слишком дорожу своей иннэ-али. И не стану причинять тебе боль.

Дорожит, повторила мысленно. Не любит.

Должно быть, я всхлипнула. Ибо в следующее мгновение Рэн обхватил мою голову, приподнимая на себя. Завороженная невероятными глазами, лимонным запахом, новыми ощущениями я дотронулась до мужской щеки, спустилась к шее и прижала ладонь к рельефной обнаженной груди. Тело Рэна пылало, как угли. Кожа на ощупь была удивительно жаркой и гладкой.

Когда муж накрыл мою руку своей, нечаянно вздрогнула.

Тоже сбивчивое дыхание, и сердце колотится. Пораженная этим фактом, упустила, как избранник обвил за талию. Другая его рука замерла у меня на затылке. И такой калейдоскоп эмоций в мужских глазах…

Если бы я могла их прочесть.

Я давно забыла, что стою перед ним — обнаженная. Стыд и неловкость куда-то испарились. Рэн грел своим теплом, прикасался так чувственно, так нежно и сердце внутри замирало.

— Я не коснусь тебя, пока сама об этом не попросишь, — шепнул осторожно. — Пока сама не захочешь стать моей…

От хриплого признания закружилась голова.

Пансионские воспитательницы описывали демонов — жестокими похотливыми чудовищами и при призывали держаться от них подальше. И я честно боялась Киаррэна до этой минуты, рисуя в уме монстра в обличие прекрасного мужчины, в чей плен угодила по собственной неосмотрительности.

И вдруг такое…

Я замерла с широко раскрытыми глазами.

Муж улыбнулся и чувственно запечатал мой рот. От требовательной ласки подогнулись колени. Мужские губы творили чудеса, вдыхая в меня свежесть летнего рассвета, чистоту горных озёр, пряность цветочных полей. Руки гуляли по голой спине, играли с моими волосами, обнимали за талию.

Чувствовала — муж хочет меня.

Страстно стремится соединиться. Скользить внутри, обжигая жаром мускулистого торса, но сдерживает опаляющие сердце порывы. Запрещает себе. И дело не только в том, что Рэн боится сделать жене больно или унизить принуждением, а в чем-то еще. В том, что скрыто на самом дне человеческой души лорда-демона и заперто магической броней.

— Почему отказываешься от близости? — Хватаю воздух горящими губами, пока он на мгновение даёт слабую передышку. — Дилайн завтра утром явится требовать доказательства, а я…

— Предоставь Дилайна мне, — пальцы Рэна нежно гладят подбородок, перебирают растрепанные рыжие волосы. — А отказываюсь, Анжелина…

На невозмутимом лице проступает странное выражение: пугающее и влекущее.

— Потому что тебя…

Фразу оборвал безумный крик:

— Доктор, у нас пострадавший.

Я и муж напряглись. Вот только если я растерялась, из Рэна выплеснулась волна ярости. Студенты и преподаватели были осведомлены о бракосочетании четы Мальер и получили строгое наказание нас не беспокоить. Тем не менее, кто-то нагло потревожил уединение молодоженов.

— Доктор, он умирает!

К первому воплю добавился второй:

— Укладывай сюда и держи за руки. Держи, говорю.

— У него судороги. Не могу.

— Похоже, дело серьёзное. — На лбу Киаррэна залегла глубокая складка. — Надо идти.

— Нет, — я перехватила мужа за руку, удивляясь собственной смелости.

Еще вчера думала о нашей близости с отвращением, а сейчас вдруг осознала, как остро нуждаюсь в присутствии почти незнакомого мужчины.

Янтарный взгляд мгновение ласкал мое встревоженное лицо, потом щеку согрела теплая мужская ладонь.

— Будь в покоях, Анжелина. Вернусь, как только смогу.

Через миг тяжелая дверь спальни затворилась.

Я торопливо натянула шелковый халат и, подвязавшись блестящим поясом, бессильно рухнула на бархатный пуфик. Все тело бил озноб, кожа пылала, а губы, которыми муж завладел, горели как пламя. Мысли мчались темными облаками по снежному небу.

Я запуталась в собственных чувствах, но еще больше в своем отношении к Мальеру.

Благодарить его? Или обидеться за то, что и пальцем не тронул?

«Не коснусь тебя, пока сама об этом не попросишь», вертелось в раскаленном лихорадочном сознании. А эта его последняя загадочная фраза, и сумасшедший, вгоняющий в острое смущение голодный взгляд. До сих пор вздрагиваю от пожара внизу живота и давлюсь хриплыми вдохами.

Что же вы хотели сказать, мой лорд?

* * *

Я некоторое время не двигалась, глядя на блеск камней в роскошном окладе трюмо и перебирая слова мужа, от которых тело мелко потряхивало. Потом не удержалась — обула мягкие домашние туфли и выскользнула из спальни.

В лазарете прибавилось народу.

Там бряцали кроватями, шумели и спорили.

Кто на кого напал и почему именно сегодня? Происки ингубуса, засевшего в ком-то из обитателей Северной Магической Академии, или чистая случайность? Охваченная вопросами, выглянула в лечебный зал.

На койке в судорогах бился мужчина. Внушительные фигуры собравшихся не позволяли различить его лицо, видела