Кровавая схватка - Линдси Дж. Прайор
Она даже убедила его, что его инстинкты были неверны, когда она показала себя совершенно с другой стороны во время засады. Там она была спокойной и методичной, даже стратегической, чтобы привлечь его на свою сторону. Там она взвесила все преимущества этого поступка и проглотила собственную гордость, чтобы выдвинуть это предложение. Он видел более зрелую, более ответственную женщину, не говоря уже об её уме. И он восхищался ею за это.
Но самое главное, он увидел в ней ту сторону её способностей, с которой мог осуществить то, что он хотел.
Только теперь её стиснутые руки, напряжённое тело и нахмуренный лоб снова наполнили его сомнением. Было не только трудно поверить, что она была частью такой злобной группы линчевателей, но и в то, что у неё вообще был какой-то опыт на улицах, соблазнения и убийства вампиров в качестве серрин.
Потому что она должна была пройти по этим коридорам и комнатам так, словно это место принадлежало ей. Ей следовало играть с Трэвисом как с податливым инструментом, которым он был в умелых руках. Ей следовало отшучиваться от оскорблений, обезличивать угрозы.
Не так, как ему пришлось это сделать.
Она была слишком поглощена своим собственным гневом, чтобы почувствовать просачивающийся сквозь него гнев — почувствовать, что он был в нескольких секундах от того, чтобы вырубить Трэвиса за то, как он посмел посмотреть на неё, и не в последнюю очередь за то, что он сказал.
И при любых других обстоятельствах он бы так и сделал.
Но это чувство покровительства по отношению к ней, потребность защищать её переходили все границы. И, к счастью для них обоих, для их дела, он больше не реагировал импульсивно и не набрасывался на окружающих. Потому что, если отбросить личные чувства, у него всё ещё было дело, которое нужно было выполнить.
Дело, для которого она всё ещё была нужна ему в лучшем виде.
И теперь её обнажённая уязвимость была слишком полезным способом проникнуть внутрь, чтобы он не воспользовался этим и снова не проверил, верны ли его инстинкты. Не стоило ли ему проверить, не совершил ли он огромную ошибку, согласившись на её условия. Не нужно ли ему было отвезти её обратно в комплекс и с этого момента разбираться с этим самому.
Он снова сел рядом с ней.
— У Трэвиса хорошие связи. Он также быстр и эффективен. И оба эти качества нужны нам прямо сейчас.
— А ещё он отвратительный ублюдок.
Она взглянула на него. В её глазах, скрывавшихся за оборонительной реакцией, стояло беспокойство. Она снова опустила взгляд на стол.
— Никто так на меня не смотрит, Джаск.
— У меня сложилось такое впечатление.
Она тяжело вздохнула. Всё её тело приподнялось, а затем опустилось в такт движению.
Временами он забывал, что под этой серринностью она всё ещё оставалась человеком. Она почти не спала, почти не ела и, вероятно, выживала в основном за счёт адреналина.
— Ты, должно быть, устала, — сказал он.
Она пожала плечами.
— Я в порядке.
Но она не была. И это то, к чему ему нужно было подключиться.
— Ты, должно быть, встречала множество вампиров, которые так на тебя смотрят. Разве это не слишком большая часть призвания, чтобы волноваться по этому поводу?
Её опасливый взгляд встретился с ним, но затем она снова отвела глаза.
— Я готова к этому с ними.
Он уставился на копну тёмных волос, теперь закрывавших её профиль, и наклонился вперёд. Он упёрся локтями в колени, чтобы получше разглядеть её. Он чувствовал себя ублюдком из-за того, что выбрал такую линию поведения, но ему нужно было следить за выполнением задания.
— А что ты чувствуешь по поводу того, как я смотрю на тебя?
Она взглянула на него. Он был уверен, что увидел, как она покраснела, но не мог быть уверен в этом из-за алого свечения в комнате.
— Я не заметила, чтобы ты как-то особенно на меня смотрел.
— Лгунья, — сказал он. — Я знаю, что иногда ставлю тебя в неловкое положение. Как в кабинке для переодевания.
Она снова настороженно взглянула на него.
— У меня клаустрофобия.
— И я гораздо лучше разбираюсь в тебе, чем ты думаешь.
— Спустя два дня? Это настоящий дар.
— Сколько вампиров ты убила? Как серрин, не являющаяся частью Альянса.
— Я не из тех, кто хвастается.
— Но ты, должно быть, привыкла к таким погружениям. Быть на близком расстоянии с врагом, — он целенаправленно посмотрел на буфет, привлекая к нему её внимание. — Делать всё, что они хотят, пока ты убиваешь.
Она выдержала его пристальный взгляд, сощурив глаза.
— К чему ты клонишь?
— Я хочу сказать, как такой эмоционально уязвимой серрин удаётся продержаться так долго?
— Я не эмоционально уязвимая, — её прищуренные глаза стали хмурыми. — Пошёл ты, Джаск, — прошипела она себе под нос, собираясь встать.
Но он схватил её за предплечье и удержал на месте. Почему ты продолжаешь это делать: разговариваешь со мной в таком тоне, и думаешь, что тебе это сойдёт с рук?
Но он знал, что она делает. Она делала то, что делала всегда — создавала безопасную дистанцию каждый раз, когда что-то, что он говорил или делал, вызывало в ней искру, заставлявшую её чувствовать то, чего она не хотела чувствовать. Так же, как каждый её взрыв приводил к разрыву отношений между ними. Взрыв, который еще больше отдалил бы их друг от друга.
На этот раз она попыталась убрать его пальцы.
— Отпусти меня.
— Куда? Наружу? Без меня? Серьёзно?
Её взгляд был непреклонен. Взгляд, в котором он нуждался и хотел продвинуться немного дальше.
— Я сказала, отпусти меня, — предупредила она.
— А если нет?
Её глаза вспыхнули.
— Тебя это каждый раз задевает, не так ли? — сказал он. — Что я могу подумать, будто ты бесполезна для меня.
— Но я ведь не бесполезна для тебя, да? Иначе я была бы уже мертва.
— Ты же в это не веришь.
— Почему бы и нет?
— Потому что ты солгала, когда сказала, что не видишь, как я смотрю на тебя.
— И как это, Джаск? — спросила она, сверля его взглядом.
Он не знал, был ли он раздражён тем, что его прервали, или почувствовал облегчение, но когда Трэвис вернулся в комнату, он был вынужден ослабить хватку на руке Фии.
Трэвис откинулся на потёртую кожу спинки дивана и бросил на стол листок бумаги.
— Марида никто не видел уже два дня. Не то, чтобы это было необычно. Это один из его сборщиков.
