Притяжение Севера и Юга - Ева Орлан
— Нас три сестры. Одна за графом,
Другая герцога жена.
Я всех моложе и красивей
Простой морячкой быть должна?
Не беспокойся, дорогая,
Оставь печальные мечты.
Простой морячкой ты не будешь.
А королевой будешь ты.
Я восемь лет по морю плавал
Искал, прелестная, тебя.
Я из Аурории далёкой,
И славлюсь сыном короля.[1]
Легкий перелив струн, а после ладошка накрыла их, заставляя замолчать. Грейс получила удовлетворение от собственной игры, но в конце засмеялась, вдруг неожиданно для себя найдя что-то новое в старой балладе, слышанной много раз прежде.
[1] Народная песня «На берегу сидит девица» («Морячка»)
Глава XXXIV
Стоило зазвучать первым нотами, он допивает свой ром и откидывается на спину, подкладывая руки под голову, прикрывая глаза, а Уил спешит разлить еще обжигающего горячительного напитка себе и принцу.
Пусть песня не была столь веселой, чтобы вскочить на ноги и пуститься в пляс, но Ëр и Уильяма это не остановило. Подобрав длину платья, служанка вскочила на ноги, вылив в себя всю кружку вина, и потянула с собой юношу, беря его под руку и начиная кружиться у костра, то в одну сторону, то в другую. Хауфо тоже оторвалась от созерцания рыбы и присоединилась к паре, кружась рядом с ними, словно пытаясь догнать собственный хвост.
Эранор же вслушивался в текст.
Отрадно Грейс было видеть, как пара кружится в танце под её мелодию, приятно, что даже Хауфо пустилась в пляс. Желудок грело вино и дарило ощущение эйфории.
Когда Ёр приземлилась подле принцессы, запыхавшаяся, озорная, Грейс улыбнулась, опуская гитару на колени.
— Если эта песня не годится, то может, Хауфо что-то споёт, а я подыграю? — принцесса посмотрела на кошку, стараясь прогнать странное ощущение, — или Ёр? Я никогда не слышала звучание виулы. Должно быть, оно чуть отличается от гитарного звучания на Юге.
— Нет! Все замечательно! — засмеялась Ёрдис, — так романтично. Девушку украл пират, на деле оказавшийся принцем!
— Что в этом хорошего? Быть королевой не праздная прогулка, — Уил сел рядом с кронпринцем, находя свою кружку, но сперва решил отдышаться.
Но стоило Уилу, который оказался весьма серьезным юношей, сказать об ответственности, как Грейс вскинула удивленно брови. В свои пятнадцать он прекрасно понимает, какое это бремя — власть. Видимо, нахождение подле кронпринца дает свои плоды, или же, оруженосец сам по себе такой собранный? Эту загадку принцессе разгадать только предстояло.
— Я ведь прав, Эранор?
— Откуда я знаю? Мне не королевой быть, а королём. Спроси у Грейс, — Эранор принял сидячее положение и придвинул к себе тарелку с разнообразием орехов. Там и кешью, и миндаль и фундук. Ими он закусывал горечь рома.
— Я? — все взгляды устремились к принцессе, — да какая из меня королева⁈ Я же только вторая дочь! — отмахнулась шутливо, но, все же, ощутила некий укол совести. Она снова не искренняя с собой?
— Меня к такому не готовили, так что едва ли я бы потянула… Скорее, мою старшую сестру могли бы короновать, но и она королевой не стала. А с Уилом я согласна, быть королевой — очень сложно, — хотя тут Грейс слукавила, её мать-королева совершенно не перерабатывала. Единственная её задача — быть красивой и рожать. Желательно, мальчиков, однако и так сойдет.
— Грейс, представь, тебя похитит заморский принц, — Ëр уже вычислила, куда бить и делала это без зазрения совести, мило улыбаясь и подталкивая принцессу в локоть. Но тут же осеклась, поймав на себе суровый северный взгляд мужчины напротив. Эранор мог без слов заставить людей замолчать.
— Да как же такое представить!.. — Грейс смущенно поджала губы и округлила глаза. Ёр, которой она доверила свои терзания, резала без ножа. Принцесса покраснела, вцепившись в гитару, но, заметив суровый взгляд Эранора, адресованный служанке, приняла на свой счет и опустила глаза. К чему эта двусмысленность? Едва ли она приятна принцу. Грейс снова взялась за кружку, намереваясь утопить в ней смятение. В этот раз глоток вина пошел легче. Горло обожгло уже ожидаемо и приятно, а послевкусие будто немного изменилось.
Ощутив напряжение, служанка поняла, что торопится, и тему решила перевести.
— Точно… баллада! Я одну знаю, она сейчас самая популярная в Фирнене. А вот Хауфо лучше не заводить, а то потом не заткнём ничем.
— Эй! — Зарычала кошка, которая мирно лакала вино из кружки. Ëр же улыбнулась ей и притянула к себе виулу.
— Только, песня эта очень грустная, военная, но, думаю, тебе просто будет интересно послушать хорошую историю, Грейс.
Под алкоголем служанка раскрепостилась и стала обращаться к госпоже на «ты». Грейс была не против.
В отличие от гитары, струн на виуле было четыре, но по звуку особо не отличалось. Настроившись, Ëр начала играть, перебирая струны и быстро зажимая их на ладах умелыми пальцами.
В моменте атмосфера спокойствия и легко веселья, витавшая вокруг Эранора изменилась, ведь узнал эту мелодию сразу же. Ему как будто резко стало плохо.
— Ненавижу вас, — беззлобно буркнул мужчина и подошёл к костру, чтобы подкинуть дров, прихватив с собой свою кружку. Раньше он злился, каждый раз, как слышал эту балладу. И даже могло дойти до доброй ссоры, но сейчас принц смирился. Песня нравилась всем, кроме него, поэтому возмущаться было бессмысленно.
Ёр заиграла глубокую, проникновенную мелодию. Принц же словно отстранился. Грейс, держа в одной руке кружку, второй придерживала гитару, устроив её на своих коленях так, что смогла опереться головой о гриф, с задумчивостью глядя на сосущую черноту моря, изредка кишащую, словно клубок змей, сверкающих чешуей. Это был чарующий контраст на фоне оранжевого пламени костра, в который Эранор подкладывал ветки. И почему ему не нравится столь красивая песня?
Ëр запела своим очаровательным тонким голосом и к ней присоединилась Хауфо со своим мурчащим.
— Последний бой у старой цитадели,
У башни, что нависла над обрывом,
Собрались те, кто в битве уцелели,
И попрощались молча, торопливо.
Там, на краю, спиной упершись в небо,
Плечом к плечу в свой строй последний встали.
И друг за другом уходили в небыль,
Неся кровавый росчерк острой стали.
И кровь струилась, красная на черном,
Достанет ли вам силы, менестрели,
Чтобы воспеть геройство обреченных,
Погибших без надежды и без цели?
С трудом еще в свою победу веря,
Враги идут, безмолвные, как тени,
А я с усмешкой загнанного зверя
Отбросил щит на стертые ступени.
Пусть подождет меня еще минуту
Чертог забвенья, мрака и печали.
Осколком жизни смерть неся кому-то,
Я шел в последний бой с двумя мечами.
Вам этот бой запомнится
