Бесстрашие - Кристин Смит
— Так ты больше не злишься, что я пересел в грузовик?
Мои руки сжимают руль. Я завожу двигатель и возвращаюсь на дорогу.
— Нет, конечно, Чез.
Пока мы едем, я продолжаю оглядываться в зеркало заднего вида. Её рыжие волосы развеваются на ветру, но на лице нет улыбки. Не сегодня. Она пережила слишком большую утрату.
Мы проезжаем всего несколько миль, как вдруг большой взрыв сотрясает грузовик. Мне приходится съехать с дороги.
— Какого чёрта? — спрашиваю я, пытаясь вернуть управление. Ещё один взрыв происходит рядом с нами; в лобовое стекло прилетают камни и грязь. Третий поспевает всего через несколько секунд, уже правее, и напоминает вулкан из грязи и дыма.
— Господи, спаси, — бормочет Чез, перекрестившись.
Я увожу грузовик в сторону от очередного гигантского огненного шара.
— Кто-то нам явно не рад.
Чез стискивает дверную ручку, вжавшись спиной в сиденье.
— Это предупреждение или нападение?
— Сложно сказать, — стиснув зубы, отвечаю я. Оглядываюсь в зеркало заднего вида, проверяя, в порядке ли Сиенна и Зейн. В этот момент ещё один взрыв сотрясает землю прямо рядом с ними. Я в ужасе смотрю, как внедорожник взлетает в воздух и несколько раз переворачивается.
— О нет. Нет, нет, нет.
Съехав на обочину, выскакиваю из грузовика ещё до того, как он полностью останавливается. Я не успею добраться до внедорожника. Ещё один взрыв происходит в нескольких ярдах от меня, и я пошатываюсь. Это не обычные мины. Они взрываются не тогда, когда на них кто-то наступает. Их словно бы запускает кто-то со стороны.
С колотящимся сердцем добираюсь до машины. Множество раз перекатившись, внедорожник остановился в перевёрнутом состоянии.
Присев, заглядываю в салон. Глаза Сиенны закрыты, всё лицо в порезах. Но больше всего меня беспокоят её ноги. Они были придавлены: при переворотах приборная панель смялась, зажав нижнюю часть её тела.
Зейн в сознании, но взгляд у него затуманенный.
— Она в порядке? — с болезненным стоном спрашивает он.
Я огибаю внедорожник и помогаю ему выбраться через окно. Он вылезает, но хромает, над его коленом глубокая рана.
— Мне нужна твоя помощь, — говорю я. Моё дыхание немного сбивается, но не от усталости, а от страха. Оказывается, в определённых обстоятельствах такое случается даже с гемами. — Сможешь подойти?
Зейн кивает, хоть и пошатывается. На лбу у него порез, который я замечаю только сейчас, и кровь струйкой стекает по левой стороне лица. Зейн ковыляет к двери со стороны Сиенны.
— Надо попытаться оттолкнуть эту груду металла с её ног. Насчёт три: раз… два… три! — Мы толкаем изо всех сил, пока не удаётся сдвинуть приборную панель на несколько дюймов. — Ещё! Раз… два… три.
Мы снова надавливаем. Из моего горла вырывается громкий стон. Я стараюсь сосредоточиться на поднимающейся и опускающейся грудной клетке Сиенны, а не на перенапряжённых мышцах моих рук. Пока она дышит, её можно спасти.
Когда мы отодвигаем приборную панель достаточно, чтобы можно было вытащить Сиенну, я отстёгиваю ремень безопасности и осторожно достаю её. Сидя у внедорожника, прижимаю её к себе. Она без сознания, голова свисает с моей руки под странным углом. Я успеваю сделать всего несколько шагов к грузовику, как вдруг срабатывает ещё одна мина. Слишком близко к нам. Выругавшись, перехватываю Сиенну поудобнее. Зейн хватает меня за футболку, останавливая, и суёт руку в карман. Затем достаёт оттуда платок и начинает размахивать им над своей головой.
— Какого чёрта ты творишь? — шиплю я.
— Белый флаг. Символ мира. Ну, или капитуляции.
Он продолжает размахивать им, хоть и морщится от боли. Внезапно опускает руку, схватившись за бок. Помимо раны на ноге и пореза на лбу у него, похоже, сломаны рёбра.
Из-за дыма от взрывов сложно разглядеть что-то на расстоянии даже двадцати футов, но я слышу, как к нам подъезжает машина. Инстинкты кричат мне бежать. Я уже почти достигаю грузовика, как вдруг осознаю, что к нам подъехала не одна машина, а, как минимум, шесть. А значит, мы в меньшинстве.
К нам обращаются через громкоговоритель:
— Поднимите руки так, чтобы мы их видели.
Сквозь туман виднеются очертания военных машин. Зейн поднимает ладони, сдаваясь. Чез выбирается из грузовика и повторяет за ним. Очевидно, я не стану опускать Сиенну на землю, поэтому остаюсь стоять так, не шевелясь, даже не моргая. У меня в руках раненая девушка, а не AK-47. Хотя, честно говоря, я бы не отказался сейчас от оружия.
— Она ранена, — выкрикиваю я. — Из-за ваших мин. У вас можно получить медицинскую помощь?
Из тумана появляется молодой мужчина в ковбойской шляпе и высоких сапогах, за его спиной висит M-16, а в зубах зажата соломинка.
— Это было просто предупреждение.
— Скажите это ей, — выпаливаю я.
Он медленно жуёт соломинку, размышляя.
— С какой целью пожаловали, если не секрет?
Нэш всё ещё сидит в задней части грузовика. Надеюсь, он не планирует какую-нибудь самоубийственную выходку. Не хочу, чтобы он предпринял что-то геройское и его (если не всех нас) за это застрелили.
Зейн выходит вперёд, наш главный дипломат.
— Мы направляемся в Прайд, просить убежища.
Мужчина окидывает нас взглядом сверху вниз.
— С чего это вдруг вам понадобилось убежище?
— Правительство Пасифики убило почти всех, кто мне дорог, — рычу я. — И мы станем следующими, если не сбежим. — Перехватываю Сиенну поудобнее. — К тому же у нас есть информация, которая может быть полезна вашим властям.
Вытащив соломинку, ковбой хмыкает.
— Была тут меньше суток назад одна девушка, говорила примерно то же самое. С ней ещё была группа бродяг.
Пейдж. Это наверняка была Пейдж. Значит, всё-таки нескольким удалось спастись и добраться сюда живыми. Эта весть приносит мне огромное облегчение. Я всё ещё не знаю, кому именно удалось выжить, но это лучше, чем считать, что я потерял всех своих людей. Теперь,
