Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!
— Ну ты хоть моргни для ориентиру, куда тут тебе наступать и за что целяться, я ж так могу до второго пришествия какого-нибудь вашего местного змея вокруг тебя гулять.
Не знаю, понял ли меня «агрегат», но через пару секунд после моего монолога он тяжко вздохнул и опустил на землю левое крыло. А я не сказала? У лебедя были лебединые же крылья, огромные и для разнообразия снежно-белые, с длинными упругими перьями.
Обречённо перекрестившись, я вздохнула и уцепилась за перья где-то на уровне своей головы. Потом подтянулась и перехватила повыше. Таким макаром, после пары минут пыхтения и воспроизведения нецензурщины, и вскарабкалась на покрытую жёстким мехом спину.
Ну и за что мне тут держаться? Упаду же раньше, чем зверюга успеет набрать высоту! И…
Что и, я додумать не успела — дриеки пошёл на взлёт. Ам-м-ма-а-а!!!
Я судорожно вцепилась в первое, что подвернулось под руку. Этим первым оказалась схоронившаяся у шеи дриеки верёвка, не замеченная вашей рассеянной покорной слугой.
Крылья затрепетали, в лицо мне ударил мощный поток воздуха, и я остро пожалела, что в этом мире не додумались до хотя бы самых примитивных шлемов. Застеклённых!
Мы летели уже часов пятнадцать, по моим весьма приблизительным прикидкам. Ночь минула вместе с утром, всё тело затекло до невозможности, и я периодически ёрзала на спине дриеки, пытаясь хоть как-то размяться. Есть не хотелось, да и на спине летящей лебедекошки устраивать трапезу было бы несколько неудобно.
Останавливались мы лишь раз, когда позывы мочевого пузыря уже не поддавались игнорированию и я всерьёз обеспокоилась, где бы раздобыть смену белья взамен позорно обмоченного. Не знаю, просто ли так зверюга решила отдохнуть или почувствовала наконец мои отчаянные рывки верёвки, но возможность сбегать до ветру она мне предоставила.
Сияя как старательно начищенный самовар и чувствуя невероятную лёгкость, я буквально ласточкой взлетела на спину лебедельву, и тот сразу же вновь взмыл в небо.
Я уже абсолютно адаптировалась к полёту и теперь с интересом оглядывала пролетаемые достопримечательности. Однажды даже прямо-таки загляделась на некое здоровенное сооружение из камня, по виду напоминающее то ли крепость, то ли монастырь. Когда к воротам высыпали испуганно верещащие люди в чёрных накидках, сделала вывод, что строение скорее всего является неким аналогом монастыря, и попыталась с такой высоты угадать настоятеля. Угадала — он больше всех орал, был шире остальных раза в два, да и одежду носил не такой тусклой расцветки. Ряса мужика была серебристо-зелёной, с пышными рукавами и меховой оторочкой по вороту. Оригинально, ничего не скажу, отороченную рясу я видела впервые.
Дальше пошли довольно однообразные пейзажи — лес, лес и ещё раз лес, с редкими проплешинами болот. Видимо, места, что мы пролетали, были мало или совсем необитаемыми — больше ни единой человекоподобной особи я заметить не смогла.
Мой «транспорт» не проявлял ни эмоций, ни усталости, так же мерно и с той же скоростью взмахивая крыльями, как и в начале полёта. Вот это выносливость, походя восхитилась я, тут же отвлёкшись на здоровенного лорзела, выпученными глазами следящего за нашим полётом — видно, дриеки в этих краях были в диковинку даже зверям.
Когда уже начинало темнеть, дриеки вдруг стал проявлять признаки беспокойства. Забив крыльями, он принялся наворачивать круги над какой-то лесной опушкой, тихо, но отчётливо курлыкая. В верещании лебедельва мне послышались панические нотки. Уцепившись покрепче за слегка ослабленную до того момента верёвку, я сама стала слегка подвывать в унисон со зверюгой — укачивало при таких маневрах знатно, да и просто страшно было — на виражах меня слегка заносило, а упасть с такой верхотуры Элечке совсем не улыбалось.
— Ты что, сдурел?! Если устал — так и скажи! Не надо меня сбрасывать, я понятливая, я тебя даже покормлю… И почищу! — привела последний аргумент, содрогаясь от перспективы чистить эту маленькую гору.
Дриеки заверещал ещё громче… И вдруг в моей голове совершенно чётко возникла картинка — уже знакомая лебедеподобная тварюшка, только немного поменьше, чем моё транспортное средство, жутко корчилась на ворохе еловых веток и жалобно скулила.
Встряхнувшись, я попыталась избавиться от образа в голове, заодно силясь понять, откуда явилось это жуткое видение. Но картинка и не подумала пропадать, радуя всё новыми подробностями. Вот дриеки, перестав корчиться, оглушительно завыла и вытянулась. Тело её сотрясала крупная дрожь, под царапающими дно пещеры лапами отвратительно зачавкало, и… Я заорала во весь голос, зажмурившись и невероятным усилием воли попытавшись выжить картинку из собственного сознания. Удивительно, но у меня получилось.
Не успела я с облегчением вздохнуть и вытереть выступившие на лбу капельки пота, как голова вновь взорвалась ярким видением. На сей раз гораздо более мирным — маленькое существо (относительно маленькое, я думаю), мокрое и взъерошенное, тянуло тонкую покрытую пухом шейку вверх, стараясь удержать на весу клонящуюся вниз головку. Жалобно попискивая, оно на дрожащих лапках пыталось приподняться и тут же смешно бухалось обратно… Дошло!
— Слушай, чудо в павлиньих перьях, у тебя самка рожает, что ли?
Дриеки быстро закивал, подтверждающе курлыкая. Он меня понимает?! Надо же!
— Тебе надо к ней, да? — очередная серия кивков и воркования.
Что же с тобой делать?
— Слушай, папаша, раз такое дело… Давай ты меня высадишь у ближайшего тракта — и лети себе к своей подруге.
Дриеки непонимающе заверещал и снова начал интенсивно наматывать круги над лесом.
Ну какой ты бестолковый. Ведь до этого прекрасно меня понимал! Нужно действовать, и быстро — от этого кружения я уже начала сползать к левому боку зверюги, и цепляния за поводья мало тормозили процесс… Придумала!
Я рывком подтянулась к шее дриеки и, стараясь не напороться на один из покрывающих животину шипов, осторожно прижала ладони к телу зверя. Сосредоточилась, посылая мыслеобразы в голову дриеки — тракт, телеги, едущие по нему. Попыталась обозначить задачу, постоянно повторяя про себя только одно слово: «Туда».
Судя по тому, что жуткая карусель прекратилась, он понял. Заложив крутой вираж, дриеки с невероятной скоростью рванул вперёд и влево.
Ну вот я и на тракте. Машу рукой вслед спешно улетающему будущему папе, зажимая в кулаке подаренное на прощание снежно-белое перо:
— Передавай привет малышу-у!
Надо же, я успела привязаться к этому диковинному чуду природы.
