Багряный декаданс (СИ) - Анастасия Солнцева
Я застыла, прекратив сопротивление и даже оставив бесполезную попытку отодрать от себя его руку.
Рвано кивнула, отвечая на его вопрос.
Его ладонь начала медленное движение вверх, оторвавшись от моего живота, проскользив по солнечному сплетению, едва заметно дрогнувшими пальцами ласково огладив ложбину на груди, прикоснувшись к ключицам и накрыв кулон, который он же надел мне на шею.
— Кулон видела? — голос демона запнулся, будто ему трудно было говорить.
Еще раз утвердительно кивнула.
— Я должен был украсить им твою прекрасную хрупкую шейку во время брачного обряда, принеся клятву перед в присутствии свидетелей и духов почивших предков. Но с тобой все так… сложно! — он зло выдохнул, и его злость была острой, царапающей. Я даже невольно глянула на свои руки, ожидая увидеть, как алым бисером проступит кровь. Но не увидела. — Ты — не контролируема, неуправляема, глупа!
Меня поразило то отчаяние, которым были наполнены его слова. Оно рвалось из него, как рвется дикий волк, посаженный на цепь, пытаясь спастись от чудовищной гибели. И все в нем было соткано из того самого мрака, которым так легко управлял и повелевал император, не просто так явивший передо мной себя и свою магию. Мрак этот был жадным, ненасытным, нетерпеливым. Я чувствовала его присутствие, как чувствовала и то, что он проникал в меня, забирался под кожу, вливался в вены, заползал в рот, потому что… потому что он этого хотел. Принц хотел, чтобы я стала такой же, как он. Хотел сделать меня своей полностью, хотел, чтобы его тьма стала нашей тьмой.
— Поэтому придется обойтись без обряда, — он вздохнул, и я отчетливо ощутила, как поднялась и опустилась его грудь, к которой я была прижата. — Возможно, мы проведем его позже, когда подтвердим наш союз. Но я не могу отказаться от клятвы.
Его губы были гладкими и такими горячими, что я невольно пискнула, когда он прикоснулся ими к моей шее.
— Слушай меня внимательно, милая, в каждом моем слове — твое будущее и твоя новая жизнь, — с твердостью, которая вступала в головокружительное противоречие с мягкостью его губ, произнес демон.
Он выпрямился, еще сильнее обхватывая меня руками, будто желая втиснуть мое тело в свое, и заговорил с мрачной торжественностью, черной птицей распахнувшей над нами свои крылья.
Глава 31
— Я — предвечный и всемилостивый, неизреченный и единосущный. Я — твой правитель и твой повелитель, — я начала сопротивляться, дергаться и рваться, но бесполезно. Я лишь причиняла себе боль, потому в ответ демон давил сильнее. Он не отпускал и не собирался отпускать, игнорируя все попытки и претензии на свободу. — Твой господин и твой муж. Ты — мой воздух, которым я дышу, моя земля, где я нахожу убежище, моя вода, которая дает мне силы и мой дом, куда я возвращаюсь после долгих битв. Отныне и навсегда мы едины и единственны друг для друга.
Договорив, он умолк, но мне показалось, будто произнесенная им клятва на долю секунды зависла в воздухе, а после закружила вокруг нас, взметнувшись и превратившись в нерушимые звенья неразрывной цепи.
Все внутри взвыло от горя и ощущения непоправимости. Я отчаянно боролась с этой мыслью, отталкивала и пинала её от себя, но сколько бы не сопротивлялась, разумом осознавала — то, что сейчас произошло окончательно и бесповоротно.
Прекрасно понимал это и Сатус. Наверное, поэтому убрал свою руку с моего лица.
Шумно вдохнув, а после задышав часто, стараясь унять панику, я спросила, мысленно молясь и взывая ко всем богам, чтобы они не дали мне сломаться под его властью окончательно:
— И что же полагается отвечать мне?
— Ничего, — безразлично откликнулся демон, ласково, но чуть растерянно поглаживая пальцами кулон, изредка соскальзывая с куска металла на кожу и там, где он касался начинало болеть, как если бы поливали кипятком. Показалось, что еще чуть-чуть и плоть начнет слезать с меня кусками. — Тебе просто следует принять то, что я даю. Со всей полагающейся покорностью.
— Будь ты проклят! — выплакала я и крупные капли редким дождем упали вниз, орошая щеки, губи и тыльную сторону руки демона, отчего тот содрогнулся всем телом, но даже не подумал сжалиться надо мной.
— Уже, — тихо прошептал он и толкнул меня назад, вынудив врезаться спиной в стену, шершавая и неровная поверхность которой оцарапала лопатки. Почти сразу начало саднить, и я уже знала, что завтра там появятся кровоподтеки.
Он мог бы быть нежным, любящим, уютным. Мог бы быть заботливым, родным и с самой красивой улыбкой из всех.
Мог бы, но не хотел.
— Я сделал достаточно, — промолвил демон, щурясь с циничной самоуверенностью, а его руки, которыми он прижимал меня к стене и в которых невозможно было не найти ту самую истинно мужскую красоту, заставляющую замирать девичьи сердца, потяжелели. Он будто бы положил их не на мое тело, а на мою душу. Да и сам улегся сверху, растянувшись. — Но ничего из того, что я сделал ты не оценила и не ответила хотя бы благодарностью.
— За что же я должна благодарить? — всхлипы я больше не сдерживала.
Душа рвалась в клочья.
— Я мог бы воспользоваться принуждающей магией и получить все, что хочу с самого начала. Но я не стал этого делать, потому что видел — тебя это уничтожит. Я пожалел тебя, твою гордость, и попытался играть по правилам. Попытался быть честным с тобой, открыто заявляя о своих чувствах, которые ты, к нашей общей неожиданности и печали, так неосторожно во мне пробудила. Ни черта хорошего из этого не получилось! Мы, ты и я, оказались в тупике. И все же, у тебя по-прежнему есть возможность выбирать. Возможность, которую дал тебе я. И будь ты чуть разумнее, ты бы оценила столь щедрый дар.
— Ка-какой дар? — запнулась я, не веря своим ушам.
Надменность лилась из него густым вязким потоком. Он взглянул на меня сверху вниз, как на дурочку, которой нужно растолковывать прописные истины.
— Мы теперь вместе, Мира. Как пара. Никто не сможет нас разлучить. Ты — моя избранница, моя спутница, мать моих будущих детей, которых ты однажды подаришь мне. Ты — неприкосновенна для любого из мужчин.
— Для любого? — эхом повторила я.
Он все понял. Медленно улыбнулся. Такие горячие губы и такая бесчувственная улыбка, холоднее, чем ледовитый океан. И в глазах такие же спокойствие и пустота,
