Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика
Вот это новости!
Соня на секунду прикрыла глаза – что ж за судьба у неё? Там погибла, здесь тоже по краю!
- Не смогли покинуть? – облизав пересохшие губы, переспросила она кучера.
- Да. И загорелось не просто так – подожгли специально! Дознаватели выяснили, что огонь-то был не простой, его магией направляли! Поэтому и сгорело ровно то, что поджигателю было нужно.
- Ладно, Умар, отправляйся обратно. Если милорд не придушит меня, когда узнает, что я всё это время была жива и молчала, то попробую за тебя заступиться.
- Спасибо, миледи!
Кучер уехал, служанки разбирали доставленные припасы, а Соня всё никак не могла успокоиться, прокручивая в голове новую информацию.
Арман не знает, что она выжила? Но Адель собиралась рассказать ему, где Соня. Для этого даже просила освободить её от клятвы.
Тогда, получается, он специально поддержал версию с гибелью жены?
Но с каким прицелом?
Чтобы обезопасить её от повторного покушения или чтобы тихо самому прикопать?
Но теперь понятно, отчего супруг не торопится в Два тополя – боится привести «хвост». С какой бы целью Арман ни решил объявить Сонию мёртвой, он намерен сохранить в тайне, что она жива.
А тут ещё беременность.
Есть от чего голове пойти кругом!
Прошла ещё одна седмица, сегодня ждали повозку с припасами и новостями. Но Умар, который обычно появлялся рано утром, на этот раз запаздывал.
Соня успела умыться, пережить утреннюю тошноту, но вот ни кусочка впихнуть в себя не смогла. Просто сидеть и ждать ей не хотелось, и миледи решила спуститься в сад, позвав с собой Риву.
Поспела первая малина – сладкая, душистая! Может быть, её измученный токсикозом организм примет хотя бы ягоду?
Размышляя, что от беременности ей одни проблемы и неприятности, Соня отрешённо подумала, что к идее «родить и отдать отцу, вытребовав для себя максимальную свободу» она относится уже не так уж отрицательно.
Похоже, малышу мамочка совсем не нравится, иначе почему он её так терзает? И если она ни разу не возьмёт его на руки, не посмотрит, то тогда и не привяжется, верно?
Всё равно герцог ребёнка ей не оставит. Да если б он только заподозрил о состоянии жены, то мигом упрятал бы её куда-нибудь в подземелье. Чтоб не сбежала или не повредила чем-нибудь его наследнику.
Значит, нужно тянут время, чтобы милорд узнал о беременности как можно позже. В идеале – не узнал совсем.
А что? У них тут ещё две беременные, и у всех мальчики. Где два, там и третий затеряется. Правда, Лота родит на четыре месяца раньше, чем Соня, а Рива на две недели позже, но это не существенно. Дети растут быстро...
Софья машинально срывала ягоды одну за другой, складывая их в туесок. И в какой-то момент замерла, обнаружив, что уже не только смирилась с беременностью, но и ищет варианты, как бы скрыть сына от его отца...
Это что же – у неё просыпается материнский инстинкт?
Додумать она не успела – со стороны усадьбы послышался шум шагов и голосов, и на лужайку перед малинником вышел Умар в сопровождении гера Ханца.
Сердце Софьи стукнуло один раз и замерло, пропустив два удара. А потом сорвалось в скачку...
Тихо охнув, Софья инстинктивно прикрыла живот туеском с малиной и шагнула назад, за Риву.
- Миледи, вам плохо? – встревожено спросила горничная. – О, смотрите: приехал лир Умар! И с ним ещё кто-то...
- Т-с! Рива, стой так, и, Всевидящим заклинаю, ничего не говори о моём положении! Это целитель из замка, он не должен понять, что я беременна! Надеюсь, ни Кора, ни Лота не успели этим поделиться, - еле слышно пробормотала Соня.
- Миледи, ясного дня! – Умар встретился взглядом с герцогиней и поклонился ей. – Его светлость прислал вам письмо и гера Ханца.
- Зачем мне гер Ханц? – не отходя от Ривы, сварливым голосом поинтересовалась Софья. – Я здорова!
- Ясного дня, миледи! – вперёд выступил лекарь, и внутри у Сони всё заледенело от ужаса. – Милорд приказал мне осмотреть вас и немедленно приступить к лечению ноги.
- Стой там, не подходи! – герцогиня вскинула руку в останавливающем жесте. – Я... Я...
Мысли в голове путались и прыгали, сталкиваясь и перемешиваясь, не позволяя выстроить логичную цепочку. Соня знала одно – подпускать к себе лекаря нельзя! Он же мигом распознает беременность и только одному Всевидящему известно, чем ей это аукнется. Официально герцогиня умерла, и теперь муж-объелся-груш может упрятать её в подземелье или заточить в какой-нибудь башне, об этом никто не узнает. Судя по историческим романам, средневековые лорды такое практиковали. Досидит она там до родов, а... что потом? Даже думать страшно!
Нет-нет, никаких осмотров!
Хромота останется? Да и фиг с ней! Жить почти не мешает, а в балет идти она не собирается. Тем более что беременность всё равно явится противопоказанием для лечебных снадобий, то есть, её тайну раскроют, а ногу не вылечат.
И что делать? Позволить себя осмотреть, значит, подставиться. Прогнать лекаря? Хорошо бы, но надо найти убедительную причину!
- Миледи, вы в добром здравии? – Ханц сделал ещё шаг по направлению к женщинам и прищурился. – Ба! Ваша горничная в положении!
- Рива вышла замуж несколько седмиц назад, - буркнула Софья и выдвинула горничную вперёд, прикрываясь ею, как щитом. – И да, она уже ждёт первенца. Гер Ханц, я не...
- Двух! – лекарь расплылся в улыбке. – Я ощущаю двойную ауру. Близнецы! Один, как это водится при многоплодной беременности, посильнее и покрепче, второй чуть меньше и слабее. Если вы позволите, лира, я могу и вас осмотреть после её светлости.
- Близнецы? – несколько заторможенно произнесла горничная и неуверенно посмотрела на герцогиню. – Но я...
