Одержимые сердца - Анна Морион
«Это должно прекратиться. Мне пора перестать мучить других, в попытке принести пользу себе» – твердо решила я.
Я больше не буду бегать за Седриком. Его любовь пусть останется его собственностью, его правом, его тайной. Мое расследование не завершено, но я не буду впутывать в него Седрика, не буду катом. У меня есть запасной вариант. О, да. Но, все же, мне необходимо было связаться с Седриком. Не для себя.
С момента приезда к Маришке, я захотела жить не только для себя. Не только для Брэндона. Но и для моих родных и близких. Седрик мог помочь мне в этом – кажется, наша семья – это единственное, что связывало нас с ним.
У меня был его номер: Маркус милостиво поделился им со мной, потому что я сумела убедить его в том, что Седрик нужен мне для сугубо личного дела.
Я достала телефон и набрала номер.
– Седрик Морган, – пресным тоном ответил Седрик.
– Не клади трубку! Это о Маришке и Маркусе! – поспешила сказать я, понимая, что, услышав мой голос, Седрик тут же исчезнет.
– Опять ты? – недовольно вздохнул Седрик.
– Да, опять я. Но я не собираюсь расспрашивать тебя о Вайпер. Поверь, теперь я понимаю, что это – совершенно не мое дело.
– Прекрасно, что ты осознала это, – холодно сказал он.
– Маркус и Маришка разводятся, – проигнорировав его колкость, сказала я.
– Не может быть.
– Когда ты в последний раз разговаривал с братом?
– Несколько месяцев назад.
– Что ж, понятно, почему ты не веришь! – рассерженно воскликнула я.
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутила, – настороженно сказал Седрик.
– Седрик, повторяю еще раз: они разводятся! – рявкнула я в трубку.
Он ничего не ответил.
– Седрик?
– Я здесь. Черт, – коротко ответил он.
– Черт? И все? – усмехнулась я, недовольная его реакцией. – Седрик, это не…
– Я поговорю с ним, – перебил меня Седрик. – Они не могут развестись. Это просто нелепость.
– Да, поговори с ним! – горячо воскликнула я. – Я была с Маришкой в Праге, два месяца. Она страдает… Но Маркус не идет на компромисс, он настроен на развод и написал, что скоро пришлет документы!
– Что за идиот! Скоро буду у него и вправлю его мозги обратно в его голову! – решительным тоном сказал Седрик.
В трубке слышался ветер и шум волн. Было понятно, что на данный момент Седрик был где-то в открытом море.
– Ты в море? – все же, уточнила я. – Как быстро ты сможешь вылететь к брату?
– Завтра утром я буду в Тромсё. Вылечу сразу же, как вернусь из плавания.
– Это хорошо. – Я смущенно улыбнулась. – Спасибо.
– Не за что. Я делаю это лишь потому, что в данный момент мой брат ведет себя как настоящий клоун, – спокойным тоном сказал на это Седрик. – И спасибо, что позвонила. Если бы не ты, я никогда бы не узнал о том, что все так серьезно. В последний наш разговор он сказал мне, что у них произошла ссора. И все. Больше от него не было никаких новостей.
– Да, это было шоком для меня тоже… Маркус и Маришка… Кто бы подумал! – Я зашагала прочь от причала к своему автомобилю. – Я не буду в Праге в ближайшее время, но там Миша, с Маришкой. Если что, приезжай к ним в гости – они будут рады.
– Хорошо. Что ж, пока. – Он положил трубку.
«Прекрасно! Надеюсь, Маркус послушает его!» – с надеждой в душе подумала я. Почему-то, теперь я была уверена в том, что все уладится. Я чувствовала, что отныне мне необязательно было быть в Праге. Маришка – с Мишей. Седрик – с Маркусом.
«Все-таки, Седрик не так уж плох!» – вдруг пронеслось в моем разуме.
Я невольно усмехнулась.
Утопая по колено в снегу, я дошла до автомобиля, села за руль и завела мотор.
Следующий шаг – Лондон.
Но не к Брэндону, нет: меня ждало следующее звено моего расследования.
***
У Брэндона всегда была прислуга: несчастные наши, которые не нашли своего собственного пристанища в жизни, или просто искатели приключений, не умеющие зарабатывать деньги по-другому. И многие из нас пользовались их услугами. Например, Морганы старшие, мои собственные родители, Маркус и Маришка, Рочесторы, Лингвини, Серебрянские, Мак Мэддэны… Да, в общем, почти все, кто все еще жил либо в замках, либо уже в современных огромных виллах. Одиночки как я (до момента сближения с Брэндоном) потребности в чужих услугах не имели: к счастью, современность одарила нас всем необходимым для вольготной жизни.
Брэндон был исключением: несмотря на то, что он жил один (до моего переезда к нему), у него была парочка верных слуг: Эрик и Митчелл, они – единственные, кто не был уволен из поместья, видимо, мой мерзавец ими очень дорожил. Это они заняли все опустевшие вакансии и следили за замком, садом, дорогами, и тем, чтоб погреб замка всегда был полон бутылками крови. Бутылок было много: разные резусы, пикантные болезни, делавшие кровь смертных особенно вкусной, разная густота… Мы наслаждались кровью каждый божий день, разливая ее из бутылок в красивые хрустальные бокалы.
Несмотря на то, что Эрик и Митчелл были повсюду, они были словно нигде – их не было видно, не было слышно, они не существовали: с тех пор, как я поселилась в Сансет-холле, Брэндон резко сократил список их обязанностей, и они появлялись только тогда, когда меня не было в замке. Я ценила это деликатное ко мне отношение.
Несмотря на то, что эти двое были лишь прислугой, они играли огромную в моем расследовании роль: они видели все, что происходило в замке. Они были свидетелями всех чудачеств своего хозяина и верны ему, как собаки.
Кто-то из них, наверняка, видел Вайпер. Если она была в поместье с Брэндоном – им это было известно. Если не им – то никому.
Я не стала уведомлять возлюбленного о том, что нахожусь в Лондоне, и желала оставаться незамеченной. Мне необходимо было устроить допрос и Эрику, и Митчеллу, так, чтоб это не дошло до ушей Брэндона. Однако при мысли о том, что я могу ненароком встретить моего возлюбленного, я приобрела и вновь стала носить карие линзы.
Первым я разыскала Митчелла: я попыталась расспросить его, показывала ему фотографию Вайпер, однако ничего из него не вытащила. Ни слова. Видимо, он недолюбливал меня, этот старомодный любитель патриархата. Ну и пошел он к черту!
Последней моей надеждой оставался Эрик. Раньше он исполнял обязанности личного шофера Брэндона, но с некоторых пор он вдруг превратился в его личного пилота. Так как Брэндон уже вернулся из Кореи, я знала, что Эрик должен
