Кофе готов, милорд - Александра Логинова
Можно ослепить его, но вряд ли мне это что-то даст. Подпалить костюм? Не выйдет, он мокрый от дождя. Нагреть воздух так, чтобы он словил тепловой удар? Открытое пространство, не получится. Да и дождь опять же. Думай, Маргарита, думай, пока не стало поздно.
– Все вы так думаете. Все, кому титул достался при рождении. И каждый мнит себя неподкупным царем своих земель, милуя и наказывая, продавая и покупая. И никто не хочет признавать, что вас самих можно купить с потрохами, как старые швабры. Купить можно даже дурака на троне, хотя он уверен в обратном.
– Ты же знаешь, что за такое полагается казнь? – прищурилась я. Увы, следует признать, что единственным вариантом остается полностью отключить блокиратор и довериться случаю. Кричать и звать на помощь бесполезно, все сейчас на площади. Да, может быть, моя магия только распалит его агрессию, а, может…
– Ка-а-а-знь, – скривился подонок, манерно передразнивая. – Надейся, надейся. Даже если мне и полагается эшафот, ты все равно этого не узнаешь!
– Подожди! Ты сказал, что планировал только мою гибель, но твоему нанимателю поперек горла вся семья. Что с отцом?
– Ах, граф. Такой самоотверженный и преданный слуга короля, что готов умереть ради выполнения задачи. Умереть один, без семьи и друзей, на чужбине за правое королевское дело. Впрочем, это уже не моя забота. И не твоя, девочка, отныне у тебя из всех забот – убедить бога в своей достойности его чертогов.
Ноги снова начали медленно погружаться в землю. Блин, блин! Несколько искр слетели с ладоней, на что подлец только рассмеялся, язвительно бросив, что не ожидал от меня большего. Не может быть, чтобы все закончилось вот так.
– Значит, Виктор не с вами? Не из вашей шайки-лейки заговорщиков?
– Ну что ты, дорогая. Эта мразь служит исключительно королю и стране. Ублюдочный советник, слишком сообразительная падаль. Вечно лезет не в свое дело, постоянно сует нос в чужие дела. Даже не повелся на тех, кто «видел» твое тело, хотя никто лучше слуг не может опознать труп графини.
– Это твои прихвостни, что ли, могут опознать мой труп? Да в поместье они не могли элементарно взломать дверь в мою комнату. Куда уж им обманывать господина дознавателя.
– Другой бы закрыл дело и сдал отчет о «глухаре», но не он. И чем же ты привлекла его, курица? Что он только в тебе нашел, раз так рьяно пытался отыскать? Идиота в короне вполне бы устроил статус «пропавшей без вести», если бы ему об этом сказал сам советник. Ни рожи, ни кожи, а сейчас вообще выглядишь так, будто по тебе потопталась свинья.
– Идеями, – криво усмехнулась я.
Разговорами можно приостановить земляное поглощение, но не прекратить. Как на зло, высвобожденная от блокиратора сила не стремилась влиять на Роберта, сводя его с ума или вынуждая странно себя вести. Может, потому что он и так явно сумасшедший?
– Идеями? Глупец. Право на существование может иметь только одна идея – та, которая изменит этот клятов мир. А теперь прощай, малышка, передавай привет Миру.
Землю затрясло от внезапного толчка и почва раскисла окончательно, вынуждая меня погружаться в неё под тяжестью собственного веса. Подобно болоту, грязная лужа хлюпала и пускала пузыри, довольно чавкая каждым захваченным сантиметром ног. Нет, ну что за глупости! Серьезно, умереть вот так? Да пусть лишит меня всех сладостей, если ему так угодно, но убийство – это уже чересчур даже для Роберто.
Мерзкий смех вывел меня из панических раздумий. Убийца смеялся, глядя как отчаянно я пытаюсь вырваться из грязевой трясины, упираясь руками в пока ещё твердые участки и соскальзывая обратно в грязь. Почва раскалилась от моего огня, но теплая могила ничуть не лучше холодной.
Тени домов плясали вокруг, когда я поняла, что голова начинает кружиться. Это же не от страха? Я не могу бояться умереть настолько, чтобы позорно лишиться чувств перед доморощенным садистом.
– Надеюсь, ты не огорчена, что за тобой явился я, а не профессиональный наемник? Думаю, тебе приятно видеть в последний миг знакомое лицо, а не равнодушные глаза какого-нибудь пошлого головореза.
– Сволочь, – выплюнула я, чувствуя как разжиженная грязь затекает под корсаж.
– А стоило бы умолять о пощаде. Это не поможет, но мне будет приятно, – осклабился он. – Ты бесконечно меня радуешь, Гретта. Мозгов хватает даже не орать и не привлекать лишнего внимания.
– Тоже не поможет?
– Разумеется, просто сдохнешь быстрее. Да и неприятно это, когда земля из ушей и ноздрей лезет.
– Раз уж мне все равно осталось жить от силы несколько минут, соизволь поделиться, кому я перешла дорогу, – на его болтливость надежды мало, но хотя бы любопытство удовлетворю.
Рыдать и убиваться по своей глупой жизни не хотелось. Лишь бы мерзавец успокоился с моей смертью и не полез к слугам. С него, конечно, станется, но там Ясень, он что-нибудь придумает, я уверена. Крошечная слезинка вопреки воле сорвалась с ресниц и исчезла в черных разводах.
– Даже сейчас считаешь меня наивным идиотом, – притворно сокрушался мой «жених». – Но если тебе будет легче, скажу, что вы слишком недооцениваете тех, кто рождается после вас.
Смысл этих слов потонул в омерзительном хлюпанье, подобравшемся к ключицам. Земляные тиски сдавили ребра, демонстрируя обманчивость агрегатного состояния почвы, и медленно перекрывая мне доступ к кислороду.
Как же все по-идиотски... Ничего толком не успела сделать в новой жизни, дарованной мне волей случая. Ладно хоть детей поженила, пусть друг за друга держатся и остальных не бросают.
– Не скучай без меня, дет… – короткий звук выстрела взорвал воздух и остановил издевательскую фразу.
Прерванный Роберто медленно осел, неверяще глядя на меня расширившимися глазами. Струйка крови толчком вырвалась из приоткрывшегося рта, окрасив подбородок и шарф в алый, пока тело заваливалось наземь. Я перестала погружаться в уготовленную могилу и с трудом повернула голову в сторону покосившегося домишки.
Побледневший до синевы Ясень выступил из тени, опустив дымящийся револьвер. За ним пряталась не менее бледная Мира, вцепившаяся в локоть мужа побелевшими пальцами. Слишком поздно. Я посмотрела на их руки, украшенные брачными браслетами, как напоминанием, что сегодня родилась новая семья. А за рождение нового всегда следует чем-то платить, правда?
– Простите, – покачала головой я, чувствуя как каменеет земля вокруг
