Пропавшая принцесса - Ольга Олеговна Пашнина
– Мне ничего не нужно такой ценой, – покачала я головой.
– У меня не получилось стать лучше. Когда ты была Мадлен, я был трусливым и жалким, а сейчас – завистливая тварь. Ужасно завидую этому Элвиду. И хотел бы быть на его месте.
– Как думаешь, сколько у Мадлен и Фара было бы детей? Мне кажется, двое.
– Нет, – он заключил меня в объятия, – больше. Много…
Мы целовались словно в последний раз. Не выпуская рук друг друга, не отрываясь ни на секунду. Было так странно ощущать его поцелуй после многих лет страха и кошмаров, так странно чувствовать чью-то безоговорочную, всепоглощающую любовь…
– Знаешь, что меня особенно поражает? – Он оторвался от моих губ, но не выпустил из рук, согревая своим теплом. – Из всех твоих жизней. Из всех имен. Из всех обликов. Я никогда не забуду Мадлен, но… любить буду тебя, Дейна.
– Почему меня? Потому что на мне все закончится?
– Нет. Потому что каждый раз, когда ты умирала, я испытывал боль. И никогда – страх. Но в этой жизни мне казалось, что лучше вечное проклятие, чем потерять тебя.
– Ты все равно уйдешь, да? Даже если я скажу, что люблю тебя?
– Это неправда, Дейна.
– Не тебе решать.
– Значит… – Он медленно, растягивая и без того бесконечные секунды, вытер с моих щек слезы. – Значит, решишь ты. Но не сейчас, принцесска.
– Мы еще увидимся?
– Если Старейшины будут мертвы, то вряд ли. Я погибну вместе с проклятием. Но ты ведь знаешь, что души бессмертны. И если она у меня есть… я найду твою, в каком бы мире мы ни жили.
– Карнатар…
– Да?
Я коснулась его губ своими, провела ладонью по груди, замерев возле сердца.
– У нас ведь есть пара часов?
– Как говорит твоя бабушка, это все равно что рубить кошкин хвост по частям.
– Она многое понимала в этой жизни.
– Да. Лучше тебя. Надеюсь, я их все-таки спас, а не убил.
– Слушай… – я пыталась говорить ровно и спокойно, но голос то и дело срывался. – Я знаю, что у нас нет будущего. Выцарапав его для других, мы уничтожили надежду для себя. И я вернусь во дворец, и попытаюсь сделать для этого мира все, что смогу. И я выйду за Кэда, а однажды даже полюблю его, потому что он хороший друг и будет отличным отцом. Но я не хочу уходить, не запомнив тебя. Пожалуйста… несколько часов.
– Иди сюда.
О нас напишут песню.
О пропавшей принцессе и бессмертном принце, ставшем ее проклятием и любовью. О борьбе за счастье и борьбе с судьбой. Об ошибках и прощении.
Но об этой ночи не напишут. О нескольких часах, когда мы принадлежали только друг другу, не думая о воплощениях и именах. О том, как я сгорала в объятиях, захлебываясь слезами, и как он губами касался груди, где отчаянно билось сердце, и каждый удар отзывался сожалением.
– Дейна… прости меня, – хриплый шепот доносился словно издалека. – Прости за все.
– Я давно тебя простила. Как только поняла, кто ты. Как только поняла, как сильно ты меня любил.
– Поспи немного. Тебе нужно набраться сил перед тем, как ты вернешься. Будет непросто.
Я снова боялась закрывать глаза из-за него, но теперь уже потому, что не хотела проснуться и обнаружить, что его нет. Вдруг подумалось, что Карнатар так и планировал: уйти, пока я сплю, чтобы не причинять еще больше боли.
– Не бойся, я не уйду. Буду смотреть, как ты спишь. Я люблю тебя. Что бы ни случилось, я рядом. Даже если меня не будет существовать, я жив, пока ты меня помнишь.
Он лгал, и мы оба это понимали, но я закрыла глаза. Крепко зажмурилась, прижавшись к нему, сдерживая рвущиеся из груди рыдания.
Я закрыла глаза, оставив его совсем одного, теперь уже окончательно потерявшего меня. Обреченный страдать, Карнатар наконец ждал смерти. А я хотела двигаться вперед. И знала, что одержу победу, какие бы препятствия на моем пути ни встречались. Самое сложное я уже сделала – оторвала от своего сердца кусок и оставила здесь, на полу Облачного Храма, где Фар наблюдал за своей Мадлен и где Карнатар нашел свою Дейнатару.
* * *
Закат вовсю полыхал над Алуртой. Звезды, как и писала Мадлен, были прекрасны. Я удивлялась, почему раньше не замечала этой красоты. Мы редко смотрим на небо, предпочитая жить на земле.
Руки Кэда опустились мне на плечи, и я прислонилась к его груди, чувствуя, как счастливо забилось сердце.
– Как вы, моя принцесса? – спросил он.
– Я буду в порядке. Ты теперь всегда будешь называть меня принцессой?
– До тех пор, пока ты не решишь, кто я.
Да. Это тоже непросто.
– Ты заслужил, чтобы я была честной, Кэд. Я могла бы тебе лгать, и все было бы хорошо. Я должна тебе лгать, потому что ты нужен мне, ты нужен Леону и нашему миру. Нас ждут непростые времена, и я не имею права разбрасываться такими магами, как ты, но… лгать я не хочу.
– Ты любишь его.
– Больше жизни. Больше всего на свете. Я вытащила душу и растерла в порошок, оставив его умирать. И это со мной навсегда. Любовь к мертвому – самая сильная любовь на свете. Я не могу предложить тебе душу и сердце, потому что отдала их ему, но… я могу быть твоим другом. Я могу быть твоей женой, такой, какой должна быть принцесса. Верной, хорошей матерью, опорой. Но пойму, если ты не согласишься довольствоваться малым.
– Это немало. Мы больше можем не бояться, что наш ребенок умрет лишь потому, что кто-то не дал нам листок бумаги. Да, он по-прежнему может умереть от болезни, от рук врагов или от несчастного случая, но все-таки это решают не какие-то провозгласившие себя всемогущими маги. Давай не будем давать друг другу громких обещаний. Я буду рядом вне зависимости от того, станешь ли ты моей женой, Дейна, я буду рядом, потому что это мой долг. Помнишь, я говорил, что хочу сделать что-то значимое? Изменить мир к лучшему?
Я
