Пропавшая принцесса - Ольга Олеговна Пашнина
– Принцесса, – Карнатар тяжело вздохнул, – вам лучше прилечь.
– Дай мне чертова эфира! – Я рявкнула так, что перепугала какую-то служанку, прибежавшую на шум.
Я опустилась на пол.
– Не могу больше. Голова раскалывается, – простонала я. – Карнатар… Фар… кем бы ты ни был, пожалуйста…
Он протянул мне бутылочку, и, едва я отвинтила крышку, темнота, словно спасение, увлекла меня за собой. Почему-то вопреки ожиданиям я не ударилась головой об пол…
* * *
– Вставай, Дейна! Надо проснуться. – Голос был мне знаком и почему-то пугал.
Я заворочалась, застонав от невыносимой головной боли сорванным хриплым голосом.
– Дейнатара!
Мои глаза встретились с серыми безжизненными глазами советника.
– Боги! – Я вскочила, испугавшись, что что-то случилось. – Что? Где мы? Сколько я спала?
– Тише, – Карнатар помог мне сесть удобнее, – мы в Облачном Храме.
– Что?! Зачем?!
На меня навалилась вся тяжесть происшедшего – посещение Старейшин, разоблачение, заговор, борьба, площадь…
– Твой отец неправильно понял картину, открывшуюся ему, едва он вошел в кабинет.
– Какую картину?
– Ты без сознания, и я с бутылкой дурмана, расшнуровывающий твой корсет. Кажется, его чаша терпения точно переполнена. Пришлось срочно уходить. Я бы мог уйти один, но мне хотелось поговорить с тобой в последний раз.
– В последний раз? – Я нахмурилась. – Что это значит?
Он почему-то отвернулся к окну, не ответив мне.
– Карнатар?
– Я не хотел, чтобы ты узнала. Я предполагал, что ты вспомнишь или хотя бы догадаешься о прошлом своей души, но не хотел, чтобы ты узнала, кто я.
– Но дневник…
– Там не должно было быть моего портрета. Жаль, что ты его увидела.
– Нет. Не жаль. Я бы не знала, через что тебе пришлось пройти. У нас с тобой разные проклятия, но я даже не знаю, чье хуже. Мне кажется, твое.
– Ты умирала десятки раз. Каждый раз, как я находил тебя. Ты не получала права жить и погибала, как я ни бился, как ни пытался спасти тебя. Раз за разом. Мне казалось, у души тоже есть память, потому что с каждым новым воплощением ты менялась. От Мадлен ничего не осталось, вместо нее росла девушка, в которой страх был частью нее самой, запрятанный куда-то глубоко. Я не мог тебе помочь, но не мог не попытаться. Ты даже не представляешь, сколько раз я жалел о том, как поступил с тобой. Как сильно ненавидел себя за трусость и слабость. Видят боги…
Карнатар усмехнулся.
– Сложно будет привыкнуть, что мы сами по себе. Нет никаких богов, Дейна, представляешь? За все придется отвечать самим. И не когда-нибудь после смерти, а прямо здесь, в течение жизни. Пожинать плоды своих решений. Можешь себе вообразить?
– С трудом.
– Знаешь, мне кажется, наши проклятия такие разные, потому что у меня нет души, которую можно отправлять на перерождения. Разве у монстров бывают души?
– У всех есть души. Ты не монстр. И тебе не нужно уходить. Ты тоже заслужил свободу.
Но Карнатар покачал головой.
– Я пытался стать лучше ради тебя, но с каждой новой твоей смертью ненавидел этот мир все сильнее и сильнее. Мне нельзя оставаться рядом с тобой. Я уже не смогу жить, не разрушая себя. Я веками жил ради мести. Мне было плевать на чувства, на развитие, я не использовал данное мне время, чтобы стать умнее или сильнее, я каждую минуту тратил на то, чтобы поквитаться. Мне было плевать на детей, на тех, кто любил меня, на друзей и соратников, даже на тебя, я просто ужасно хотел их уничтожить. Это не проходит бесследно. Ты достойна быть рядом с теми, чья душа, если она и впрямь есть, еще не сгнила.
Он наклонился и прошептал мне в губы, чуть касаясь кожи:
– Ты любишь Кэдерна?
– Я… не знаю. Раньше думала, что люблю.
С ним можно было быть честной.
– Что изменилось?
– Я. Ты. Мир вокруг.
– Глупая девчонка! – Он вдруг обнял меня и уткнулся носом в волосы. – Ты хоть понимаешь, что ты сделала?
– Мне кажется, я разрушила мир, – призналась я, позволяя слезам вырваться на волю. – Я понятия не имею, как теперь жить… я так часто возносила богам молитвы, я безоговорочно верила в их власть над судьбой, я… понятия не имею, что делать с жизнью, которая нужна только мне. Карнатар!
– Да, родная?
– Я не твоя. Ты сейчас уйдешь, и я снова останусь одна.
– Моя. – Он обнял меня крепче. – Ты всегда была моей. И будешь. Какая-то часть тебя будет. Но твоя сила, Дейна, в твоем проклятии. Ты можешь начать новую жизнь, а я нет.
Что он задумал?
– Что происходит снаружи?
– Беспорядки. Хаос. В ближайшие годы будет непросто. Но ты сделала все правильно.
Я посмотрела ему в глаза, впервые за последние месяцы без страха.
– Правильно ли? Теперь мир несется в будущее, никем не управляемый.
– Никому нельзя решать, кому жить, а кому умереть. Никому нельзя распоряжаться жизнями детей. Контролировать все нельзя, мне казалось, ты поняла это. Мир не сможет развиваться, если ему не дать свободу. Посмотри, вспомни свои жизни и скажи мне – что изменилось? Прошли сотни лет, а мир вокруг не изменился. Мы словно застряли во временной петле, где облик мира навечно застыл таким, каким его оставили боги. Ты не думала, что их смерть – не случайность и не заговор Старейшин? Что это естественный ход времени, жизни: тот, кто создает нас, умирает – и мы принимаем на себя ответственность за все, что нам оставили.
По его лицу пробежала тень.
– Карнатар! – Я пыталась заглянуть ему в лицо, но он отворачивался.
– Дейнатара, уходи, – попросил он. – Иди меняй этот мир. Создавай новый. Он без тебя не справится, по крайней мере, пока.
– Что? После… после всего? – Голос срывался.
– Иди к нему, он ждет. Кэдерн – твоя пара, девочка. Я свое уже отлюбил. В прошлой жизни.
Он горько усмехнулся.
Я смотрела на этого мужчину с поломанной судьбой, на того, кто всю жизнь сражался за право даже не любить – вспоминать возлюбленную. На того, кто, найдя единственную, сломал себе жизнь. А сейчас отпускал ее в объятия к другому, обрекая себя на смерть среди обломков привычных устоев.
– Карнатар, – я покачала головой, – ты снова это делаешь. Снова меня оставляешь.
– Я знаю. – Он закрыл глаза. – Надо было уйти с ней… с тобой. Видят боги, Дейна, я хотел! Я хотел уйти с Мадлен. И с тобой – тогда, зимой. Я испробовал тысячи способов оставить тебя рядом с собой. Я испугал тебя до смерти, тебя, единственного человека, которого
