Муза - Эмма Скотт

"Так, так, так нельзя думать. Помоги мне подняться, дорогой".

Я поднялся на ноги и потянул женщину к себе.

"Вы не должны так думать", - сказала она. "Никогда не поздно, майн Шац".

Я дернул головой, чтобы посмотреть на нее. "Что ты сказала?"

Она жеманно улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я почувствовал запах старых и дорогих духов, когда она погладила мое пальто. "Иди к нему, дорогой. Он ждет тебя".

Она наклонила подбородок к моему плечу, и я оглянулся. Пожарные вытащили кого-то из здания и несли его за ноги и под руки. Я увидел вспышку красного пальто и светлых волос, а потом снова побежал.

"Стоп, стоп". Полицейский преградил мне путь, не давая приблизиться к месту происшествия, которое представляло собой хаос из пламени, дыма и улиц, залитых водой из пожарных шлангов. "Тебе нельзя здесь находиться, сынок".

Но я видел Амбри, покрытого копотью и не двигающегося. Глаза закрыты. Толпа парамедиков кружила вокруг него, работая с такой срочностью, что у меня кровь стыла в жилах.

"Пожалуйста. Я должен добраться до него. Амбри..."

Он проследил за моим взглядом. "Ты знаешь этого парня? Не знаю, что он делал в этом здании; оно закрыто уже много лет".

"Закрыто...?"

Офицер подошел ко мне ближе - достаточно близко, чтобы увидеть, что Амбри не реагирует. Мужчины делали компрессию грудной клетки, а другой держал над его лицом кислородный насос.

Затем один парамедик покачал головой, а другой мрачно сказал: "Кажется, мы его потеряли".

"Нет!" Я прорвалась мимо полицейского и ворвалась в круг. "Не сдавайтесь. Пожалуйста".

"Он пробыл там слишком долго", - сказал парамедик.

"Продолжайте, Уилсон", - сказал другой, и искусственное дыхание началось снова. В течение долгих, мучительных мгновений я висел в неопределенности между страхом и надеждой, пока третий парамедик не крикнул: "Есть пульс!".

В тот же миг Амбри выгнулся дугой и глубоко вдохнул, а затем закашлялся, как будто его вывернули наизнанку.

Облегчение, настолько глубокое, что у меня закружилась голова, пронеслось сквозь меня. Я попытался дотянуться до него, но парамедики перешли к другим действиям. Они перенесли его на носилки, постоянно передавая друг другу информацию о его состоянии. Амбри не открывал глаза, но он дышал. Они надели на его лицо кислородную маску и поспешили к машине скорой помощи.

"Мне нужно поехать с ним, пожалуйста..." сказала я, почти умоляя. Но это было похоже на старую версию меня. Которая больше не подходила. Я сжала челюсть. "Я не уйду отсюда, если только с ним".

"Вы семья?"

"Я его парень".

Это слово прозвучало слишком слабо, чтобы описать, что Амбри значил для меня, но оно заставило меня сесть в машину скорой помощи. А может, дело было в моем взгляде, который говорил о том, что я не собираюсь принимать отказ.

Офицер подергал большим пальцем. "Вперед".

Внутри медики действовали эффективно, но выглядели спокойнее. Менее бешеными.

"Садитесь здесь", - любезно сказал один из них - тот, который не сдавался. Он указал место на скамейке слева от Амбри. "Поговори с ним. Дай ему знать, что ты здесь".

Я кивнул и взял руку Амбри в свою. "Амбри? Эй, ты можешь открыть глаза? Пожалуйста, детка. Открой глаза".

И он открыл. Эти сине-зеленые глаза затрепетали и нашли меня через кислородную маску.

"Эй, вот он", - сказал медик, сияя. "Думал, мы его потеряли".

"Он еще не вышел из леса", - сказал другой. Уилсон. "Длительное вдыхание дыма. Я потрясен, что мы его вернули, честно говоря".

Я услышал подтекст. У Амбри могут быть осложнения или проблемы, о которых мы еще не знаем.

Мне все равно. Я буду заботиться о нем, несмотря ни на что.

"По очереди", - сказал любезный медик. "Это чудо, что он жив. Чертово чудо".

Я наклонился над Амбри. "Теперь ты в безопасности, хорошо? Ты в безопасности. Я здесь".

В больнице Челси и Вестминстера Амбри увезли, а меня социальный работник привел в приемную отделения реанимации.

"Насколько я понимаю, вы с человеком, которого привезли с пожара в Челси?".

"Да, он Амбри. Я Коул Мэтисон".

"Привет, Коул. Я Аннет. Я надеюсь, что вы сможете нам помочь. Мы не можем найти никаких документов на него. Вы можете назвать мне фамилию, дату рождения, номер национального удостоверения личности?"

"Эмм..." Я замялся. Они, вероятно, захотят осмотреть мою голову, если я скажу им, что он родился в 1762 году. Мои руки были засунуты в карманы пальто, потому что я был клубок напряжения и страха. Я нащупал что-то в правом и вытащил... паспорт?

"Что...?"

Я открыл его, и там была фотография Амбри - выглядящий таким же хитрым и красивым, как всегда. Все цифры были актуальны. В следующем июне ему снова исполнится двадцать пять лет.

"Отлично", - сказала женщина. "Можно?"

В недоумении я протянул ей документ.

"Амброзиус Эдвард Мид-Финч. Довольно красивое имя. А вот и его день рождения". Она передала паспорт обратно мне. "А у вас есть его адрес?"

"Он живет со мной", - сказал я, не задумываясь, а затем назвал ей свой адрес в Уайтчепеле, только потому, что это показалось мне правильным ответом. Так же, как я знал, что женщина, с которой я столкнулся, положила паспорт в мой карман.

И что она разговаривала со мной уже несколько месяцев.

Социальный работник ушла, а я облегченно вздохнул, совсем немного, и стала ждать, когда выйдут врачи и скажут, что я могу его увидеть. Пока этого не произошло, все остальное безумие могло подождать.

Спустя, казалось, целую вечность, ко мне подошел врач - средних лет и лысеющий. Он нахмурился, читая карту в своей руке. Я встал на дрожащих ногах.

"Вы пришли за мистером Мид-Финчем?".

"Как он?"

"Честно говоря, я никогда не видел ничего подобного". Хмурый взгляд мужчины стал еще глубже. "Он в порядке".

Я моргнул. "Он... в порядке?"

"Совершенно здоров. Жизненные показатели в норме, уровень кислорода в норме, токсикология чистая, компьютерная томография чистая, и он блестяще прошел психическое обследование. Все это, честно говоря, несколько озадачило