Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис
В окно забился бумажный мотылек, Ярослав, почти не глядя в ту сторону, распахнул створку окна и бумажное создание упало прямо перед Максом. Он недоверчиво проверил его чарами. Все чисто. Развернул мотылька — вот же кто-то не ленится изучать оригами, когда можно обычный самолетик послать — и вчитался в крупные кривоватые буквы.
“Нужен ты один для помощи Васе. Срочно! Пожалуйста, не привлекай внимания и не бери с собой свою кавалерию. Мы в моей комнате. Быстрее.
Тамара Фамусова”
Макс коснулся немного опаленного участка бумаги — так Тома передала ему своеобразное послание. Во-первых, что это точно она. Во-вторых, что ей очень страшно. Макс голой силой сжег бумажного посланника. Ярослав поморщился от запаха гари и удивленно посмотрел в его сторону.
— Что это?
— Прогуляюсь. Ничего страшного, просто поговорить надо кое-с-кем, — покачал головой Макс, вставая из-за стола.
Прошелся прямо по огромной схеме здания, обул ботинки у входа и вышел из комнаты. Попасть в женское общежитие после отбоя? Он еще никогда такого не делал. Можно, конечно, просто зайти, подвинув в сторону старосту общежития — что она ему сделает? — но Тома просила не привлекать внимания. Поэтому он вспомнил схему на полу, нашел в ней нужную комнату, а потом зачаровал обычную палку, благо в Бёрё он тоже играл в дворовой квиддич без метел, и взлетел к нужному окну. Тихо постучался. Открыла Тома. Взволнованная, с заплаканными глазами.
— Что-то с Васей? — обеспокоенно спросил он.
До этого все происходящее казалось ему не особенно серьезным, а сейчас стало по-настоящему страшно. Он думал, какая-нибудь девчачья шутка, в которой Вася гордо не хотела принимать его помощь. Но сейчас он понял, что с ней просто что-то могло случиться. Его дед потерял свою любимую. Она умерла совсем молодой, еще даже не став его женой. Он женился поздно, брак был несчастным и больше всего дед мечтал умереть, а не заниматься политикой. Сейчас у Макса на секунду даже сердце замерло — если что случится с Васей, он не хочет жить так, как дед. Живой труп, не иначе.
Тома потянула его за рукав куртки, затаскивая в личные комнаты.
— Прокляли Нику, это лучшая подруга Миры. И Мира полезла за ней в Навь. Что-то пошло не так, — тут Тома всхлипнула.
На сдвинутых вместе кроватях лежали вповалку три девушки. Все словно выцветшие, посеревшие.
— Вася пошла вытаскивать их, — холодея, сказал Макс.
Он не умеет полноценно колдовать в Нави. Он еще не научился этому. Как он ее вытащит, если даже лучшие колдомедики не смогли?
— Позови Ягу, — приказала Тома стальным голосом.
Макс непонимающе посмотрел на нее. Губы плотно сжаты, в глазах такое отчаянье…
— Ягу?
— Ты — менталист. Ты можешь говорить так, что она тебя услышит.
— Услышать-то меня могут все, кто бродит в Нави, но с чего ей приходить ко мне? — сердито спросил Макс.
Надо позвать отца. Быть может, если действовать сейчас, удастся вытащить хотя бы Васю. Нужно попробовать. Взять побольше амулетов силы, вызвать магов поддержки…
— Потому что Мирослава — правнучка Яги и ее наследница, — услышал Макс голос Тамары.
Услышал и не поверил. Снова посмотрел ей в глаза. Правда. Не врет. Просто не станет врать сейчас. И видно, что ей нелегко говорить это именно ему и именно сейчас.
— Эта тайна не может жить вечно. И лучше ты будешь знать, чем они обе растеряют свои силы в Нави. Давай, уже, не тяни, — зло дополнила Тома и почти толкнула Макса к кровати. — Позови Ягу. Обращайся на “ты”, как в обрядах, говори громко и уверенно. Скажи, что ее правнучка под проклятьем.
Макс заторможено кивнул. Если Мирослава — будущая Яга, то кто тогда Вася? Ему хватило пары мгновений, чтобы это понять. Пять женских родов исчезли. Пять старушек держат фирму по сбору редких трав. Пять их старших внучек являются названными сестрами. Заклятье, которым женские рода защитили себя четыреста лет назад, перестало существовать для Макса. Он сел на колени у кровати, взял Васю за руку и шагнул в Навь. А ведь у них, можно так сказать, родовая вражда. Просто Макс об этом раньше не знал. Зато стало понятно, почему она так старательно избегает его.
Глава 21. Госпожа иного мира
Максу никогда не нравилось в Нави. Кроме вывернутых наизнанку законов физики, ужасной видимости и полного отсутствия карты местности, было еще немало и мелких недоразумений. Например, в Нави нельзя лгать. Перебороть этот закон можно, но удается соврать здесь только тем, кто часто бывает в этом мире и кто в целом является хорошим лжецом или хотя бы актером.
Из первого правила есть неочевидное следствие: в Нави нельзя скрыть свою личность. Как только Макс оказывается в этом мире, он тут же меняет свою одежду и получает на голову княжеский венец. Это такой обруч из драгоценных металлов, похож на походный вариант короны. Не только с головы не падает, но еще и волосы неплохо скрепляет. И венец этот — именно такой, как и его реальный близнец, что лежит в семейной сокровищнице на полке с ритуальными предметами, достается для проведения некоторых ритуалов. Символ власти главы рода и его наследника.
Сейчас Макс понял, что и у женских родов существуют княжеские венцы. На Васе был обруч с витиеватым узором, в котором можно было различить животные мотивы. Прямо по центру два крыла удерживали крупный темно-синий камень. Сапфиры всегда считались главными колдовскими камнями.
Николета Деккер сидела прямо на земле, руки смиренно сложены на коленях, голова опущена, ни малейшего признака жизни. Она походила на статую, а не на живую девушку. А вот Мирослава лежала рядом, словно ее кто-то ударил и девушка просто рухнула на землю. Скорее всего — коснулась подруги, попыталась вывести ее из мира Нави. Наверняка понадеялась на силу некромантки… а есть ли она у нее? Быть может, эта сила передается девушкам не просто так, а только вместе с избушкой и клюкой?
Вася же зашла позднее и быстро догадалась, что нельзя касаться проклятой. Магия, что создается с помощью волшебной палочки, в Нави не работает. Здесь у тебя и палочки-то нет. А вот заговоры будут сильнее, чем в мире Явь. И Вася читала один из таких заговоров. Но это не просто слова. Читать заговор не менее сложно, чем накладывать сложные заклинания: тут нужно полное сосредоточение. Вася шептала себе под нос слова, совершенно не замечая, что подол ее
