Смертельный отбор: в поисках истинной - Наталья Дорофеева
— Неожиданно от тебя такое слышать. Помню, на крыше ты говорил…
— И я помню. Я помню всё. Как радовался, что очередная невеста сломала шею, упав с грифона. Как отказался от собственного ребёнка. Да что там отказался? Я убил собственного ребёнка.
— Так ведь она…
— Жива. Но только благодаря тебе. И Анхелю.
— Спорить тут не с чем.
— Знаешь, я ведь весь этот год боялся тебя встретить. Мне было страшно увидеть в твоих глазах ненависть…
— А в кафе ты как оказался?
— Я туда каждый день приходил… Первый раз появился под пологом невидимости. Думал, смогу увидеть тебя издали. Узнал, что ты больше не работаешь… Стал появляться каждое утро. Я не знаю зачем. Смешно, да?
— Нет… Прости, мне действительно нужно идти.
— Спасибо, что не ушла сразу.
Беру на руки хвостатое недоразумение. Смотрит оно на меня так, будто очень хочет цапнуть. Отхожу на несколько шагов и останавливаюсь. Я, возможно, потом пожалею…
— Думаю, мне нужно тебя кое с кем познакомить…
В глазах Винсента вижу шок. Ну, в конце концов, не навредит же он дочери. В квартиру первым, конечно же, залетает волчонок. Винсент останавливется в дверях.
— Ты идёшь?
— А я… Я ведь не знаю, как её зовут.
И правда. Я же не сказала… Хотя вообще-то он и не спрашивал.
— Алексия.
Проходим в комнату. Винсент очень медленно подходит к кроватке, как будто там мина, а не ребёнок. Останавливается рядом, несколько минут смотрит на дочку, а она, на удивление, совершенно спокойно смотрит на него.
— Можно? Можно её подержать?
— Конечно.
Очень осторожно берёт малышку на руки, прижимает к груди. Вижу, как из его глаз текут слёзы и что-то мне подсказывает, второй раз от Алексии он не откажется.
Эпилог
Марианна Маслова.
Пытаюсь уложить Алексию спать, но сегодня эта задача кажется невыполнимой. И ведь я сама виновата. Как можно было не уследить за лохматой заразой, которая где-то достала и принесла дочке мороженное? Теперь малышка хныкает и отказывается спать. Как и всегда, когда съест слишком много сладкого.
Иду на кухню, чтобы принести Алексии молока. Только открываю бутылку, как слышу страшный грохот и звон стекла. Лечу обратно в комнату и столбенею от ужаса. У кровати дочери сломались ножки и провалился каркас, а в стене на месте окна зияет огромная дыра.
Зову по имени, пытаюсь найти дочь, но её нигде нет. Выбегаю из дома, осматриваю все вокруг. Тоже безрезультатно. При этом замечаю нечто, что меня удивляет. Повреждения в стене должны быть хорошо видны, но снаружи все кажется нормальным, окно будто стоит на своем месте.
Возвращаюсь в квартиру. Только собираюсь позвать Дрима, как тот как раз появляется вместе с Винсентом. Бывший муж быстро оценивает обстановку и просит не паниковать. Легко сказать! Как не паниковать, если Алексию кто-то забрал? Винсент уходит через портал, но тут же возвращается. Почему? Он же должен был переместиться прямо к дочери? Или с ней что-то случилось?
— Не нашёл?
Но не похоже, чтобы Винсент переживал. Улыбается. Кажется сдерживается, чтобы не засмеяться.
— Нашёл. Всё нормально. Я же говорил, не переживай.
Протягивает руку и я захожу вместе с ним в портал. Оказываемся мы в магазине, который находится прямо напротив моего дома. В отделе с заморозкой. Холодильник с мороженным открыт, все его содержимое вывалено наружу. Обертки, баночки, креманки валялись по всему полу. В самом центре этого безобразия лежал довольно крупный белый дракончик. Он мирно спала, положив мордочку на свой хвост. А рядом, заснув нос в одно из ведер с мороженным, сидит волчонок. Доедает, не обращая на меня и Винсента никакого внимания.
— Это… Винс, это…
— Это Алексии, кажется, захотелось поужинать.
Но дочке же и трёх ещё не исполнилось? Она не может просто так взять и…
— Ты говорил, она только лет через 10 попробует…
Пожимает плечами.
— Просто до этого никто не обращался так рано. Но Алексия и портал тебе открыла ещё до того, как родилась. Так что, что-то мне подсказывает, удивлять она нас не перестанет.
Подходит к драконице, гладит её по голове. Его ладонь светится и уже через миг Винсент держит на руках Алексию. Дочка прижалась к его груди, так и не проснувшись. Одним взмахом бывший муж исправляет беспорядок в магазине и мы возвращаемся в квартиру, где уборка проходит также быстро.
— На улице темно, но её ведь могли видеть.
— Никто ничего не заметил. На всякий случай я ещё 2 года назад об этом позаботился. Я, конечно, не дракона прятать от людей собирался… Но подозревал, что Алексия может с помощью магии что-то натворить.
Винсент сам укладывает дочку в кровать, а я иду на кухню. Всё, конечно, хорошо, но вот мне совсем не хорошо! Я действительно успела подумать о самом худшем. Пытаюсь заварить чай, а руки не слушаются. Одна из чашек выскакивает из рук и падает на пол, разбиваясь на куски.
— Сильно испугалась?
Винсент тут же оказывается рядом, видимо услышал.
— Наверное… Алексия…
— Спит. Всё с ней нормально. Но, думаю, стоит, сделать так, чтобы Алексия больше случайно не обратилась.
Это, конечно, очень было бы кстати. Только…
— Не знаю. Мне так стало бы проще, безусловно. Но Алексия — дракон, как можно у неё это забрать?
— Нет. Ты что? Конечно, не забрать. Просто ограничить такую возможность на время. Её ещё рано учить себя контролировать.
— А потом?
— А потом наша дочь уже будет понимать, когда и где можно становится драконихой.
Берёт чайник, разливает напиток по чашкам, добавляет сахар. На глазах выступают слёзы, прижимаюсь к Винсенту. Он осторожно обнимает меня.
— Спасибо…
— Да не за что. Здесь нет ничего сложного. И, если что, я не только чай, но и кофе сварить могу.
Улыбку сдержать не могу. Но всё равно… Что сегодня я делала бы сама? Как бы я искала дочку?
— Не знаю, как могла не уследить… Я очень боюсь её потерять.
— Не потеряешь. Ни за что.
— Мне бы твою уверенность! Я даже не знала, что делать.
— Ну, если помнишь, я давно тебе предлагал научиться обращаться самой. Сможешь, если что, с Алексией за компанию за ужином слетать.
Очень смешно. Но, он прав, придётся. Раз уж у меня дочка — дракониха.
— А потом, у Алексии ещё и отец есть. Надо будет, не только из магазина, я её из-под земли достану и верну.
Смотрю Винсенту в глаза. Он абсолютно серьёзно. Вернёт. И я в это верю. Винсент поправляет выбившуюся у меня прядь
