Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало
– Он похож на вулканическое стекло, только цветом и отличается, – сказал Васхи. – Некоторые умельцы из него даже ножи делают.
Витар кивнул.
Потом подошел и заглянул в широкий разлом, который мешал этот камень попросту обойти справа. Стенки у разлома были отвесные, а довольно далеко по дну текла тонкой полоской вода.
– Это мы еще на возвышении, – философски сказал То-биш. – А там, чем ближе к полуострову, тем ниже и больше воды даже в самые засушливые годы. Шли бы туда, пришлось бы лодку на себе тащить. А потом обратно. Потому что, если оставишь, сгниет за неделю. Там какая-то жрущая дерево синяя плесень в воде водится, и приливы случаются как попало и куда попало.
– Чудесно, – только и смог сказать Витар. Удивительное место же. И почему природники сюда толпами еще не набежали? Не знают? Или оборотни сильно против?
Заходить в тоннель в похожем на янтарь камне ему совсем не хотелось, смущали трещины, великое множество трещин. Но парни дружно твердили, что все в порядке, что у них там подпорки есть и что устраивать обвал нужно за пределами тоннеля. И Вирта им не возражала, так что пришлось идти.
И да, подпорки были. Только как-то слабо верилось, что они помогут, если камень надумает развалиться на куски.
А вот после преодоления тоннеля открылось чудесное зрелище. Тоненькая ниточка реки изображала водопад. Дважды. В первый раз она падала с невысокой скалы, умудрившейся прятаться за желтым камнем и зубцом Вилки. А второй раз низвергалась в разлом, начинавшийся аккурат в этом месте, что было совсем уж странно. Выглядело так, словно какой-то великан взял суперпрочную лопату и попросту этот разлом выкопал. Потому что речка, текущая не в глубокой яме, раздражала.
– И что вам надо обрушить? – поинтересовался Витар, почему-то глядя на воду.
– А вон видишь, козырек нависает, – указал пальцем левее первого водопада Васхи. – Он там подмытый, держится вообще непонятно на чем, но это ладно. А на него еще и куча камней опирается и подозрительные звуки издает, если там начать ходить. На малейшее движение реагирует, видимо, из-за вибрации, но не падает, зараза. Мы даже амулеты для встряски пробовали внизу расставлять, но… Сейчас подойдем ближе, и рассмотришь. Я покажу, куда надо силу прилагать, чтобы на нас не свалилось и речку не перекрыло. Эта речка озерцо одно питает, рыбное.
Витар вздохнул и согласился. Поздно отступать. Или рано. Надо хотя бы посмотреть, вдруг там на самом видном месте лежит причина для отступления. А ощущение какой-то неправильности могло появиться из-за этих странных гор. Они сами по себе неправильные. Так что неудивительно.
Ну, Витар и посмотрел.
С виду камни были как камни. Такие же темные, как и все вокруг. «Козырек» явно откололся откуда-то сверху и, падая, очень удачно угодил в трещину внизу, где и застрял. На него сверху тоже что-то упало, но почему-то вместо того чтобы обрушиться, вся эта конструкция застыла в странном равновесии. У Витара был приятель, который любил строить башенки из камней, как-то так ставил их друг на друга, находил такие точки, что умудрялся сбалансировать камни в столбиках до половины человеческого роста. А Витар пробовал, и его башенки падали уже на четвертом камне.
Вот так и тут, с виду самая неустойчивая штука на свете. А не падает почему-то.
Ощущение неправильности, преследовавшее Витара от желтого камня, после осмотра никуда не делось. Но что именно было неправильным, он так и не понял. А Васхи был очень убедительным. И Тобиш с приятелями тоже. Вирта почему-то молчала и не отговаривала. И в этих странных горах все они разбирались лучше, чем он. Так что Витар решил рискнуть. Обрушить кучу камней, под которой оборотни опасались ходить, потому что она от малейшей вибрации начинала издавать странные звуки и вибрировала в ответ. Угрожающе так вибрировала, стоило к ней приблизиться.
– Видишь, вон туда надо бить, вон, если стоять так, кажется, что там каменный нос. Как раз подходящая точка для толчка. Мы баланс рассчитывали. И вся куча рухнет вправо, а потом большей частью и вовсе в пропасть с речкой. А там мы эти камни уберем, – вдохновенно объяснял Васхи.
Витар смотрел, понимал, что оборотень, наверное, прав. Что, может, тот «нос» и есть та точка, которая так необходима куче камней для равновесия. И если ее убрать, а потом еще и толкнуть в нужную сторону…
Вирта все так же молчала, только смотрела задумчиво.
Торчать целый день перед горой камней и ничего не делать никому особо не хотелось.
И парни были убедительны.
И не пройдешь там никак, не вызвав перед этим камнепад себе на голову. А обходить эту скалу? Кто-то крылатый видел: другие «дороги» вообще не вариант.
А Витару почему-то так и не пришло в голову спросить, почему оборотни так уверены, что, пройдя это препятствие, непременно найдут клад. Возможно, если бы спросил, он бы понял, что же во всем этом пейзаже не так. Но, увы, клад Витара интересовал мало, у него голова была забита странными оборотнями, странными горами, странными, едва держащимися, но не падающими камнями и кучей других странностей. Не до кладов.
– Ладно, давайте попробуем, – наконец решил он.
И почему-то даже не вспомнил байку про то, как некие растеряхи искали на пустоши недалеко от столицы потерянные амулеты. А находили ловушки, стражей ловушек и прочие неприятности. Потому что пустоши там не просто так – на том месте когда-то была крепость некоего великого ордена, перемолотого временем и историей в прах. А вот ловушки время перемолоть почему-то не смогло. Или не захотело.
И нет, бил Витар не изо всех амулетных сил. Так, слегка толкнул в нужную точку, чтобы посмотреть, что будет, и решить, что делать дальше. Но этого хватило.
Вирта ту самую байку о том, почему ни один нормальный человек не станет применять на пустоши магию, вспомнила именно в тот момент, когда вместо потревоженных камней вдруг завибрировала земля под ногами. Зазвучала, как большой барабан. Тряхнула стоявших на ней людей, и только после этого начался камнепад, частично, куда и должен был. А частично камни почему-то взлетели вверх, зависли, а потом стали разлетаться в разные стороны.
– Щит! – закричала девушка и сама же его поставила.
Землю опять тряхнуло, а потом стало рвать, как старую, гнилую тряпку, причем сразу во все стороны. Земля буквально расползалась на части и норовила то ли свалиться в пропасть к речке, то ли сотворить несколько новых. И самое поганое,
