Муж-озеро - Ирина Андрианова

ее в панику, как прежняя неизвестность. Это все-таки был не демон, не инопланетное чудовище, не дьявол во плоти — это был всего лишь наглый растолстевший ушлепок, владеющий каким-то количеством магазинов и строительных фирм, получивший за взятки господряды на прокладку каких-то дорог и регулярно выпивающий/поедающий шашлыки в компании каких-то чиновных и полицейских тузов. Всего-то! Эти сведения (Оля нашла возможность распечатать «досье» и передать Танюше со знакомыми туристами), которые для любого другого человека четко рифмовалось бы со словами «бесполезно, не лезь в это», на Танюшу действовали успокоительно. Нет, она еще не верила в то, что сможет победить, однако уже не отчаивалась. Она знала врага в лицо, она не собиралась уходить перед его натиском. Она была на своем месте и делала то, что должно. Разрушенная, распавшаяся было картина мира снова собралась и стала необычайно ясной. Жить здесь, ходить с мешком вокруг Озера, наблюдать за стройкой и агитировать отдыхающих на борьбу с Кудимовым — вот было ее предназначение. Пусть горькое, но оно было именно ее, танюшино. У нее давно не было такой уверенности в правильности избранного пути. Все предыдущие три года она лишь нащупывала его, но не находила. Да, она убирала мусор, она оберегала Озеро. Но она боялась и ненавидела своих соседей; а ведь они тоже, как могли, пытались приобщиться к чуду. Теперь, перед лицом настоящей опасности, Танюша почувствовала общность с ними. Да и они, казалось, отвечали ей тем же. С того дня, когда началась стройка, мусора на берегах стало значительно меньше. Многие обладатели квадроциклов и джипов, желая почувствовать себя хорошими (в противовес «плохим», которые долбили землю за забором), начали вывозить не только свой мусор, но и тот, что собирала Танюша. А под конец — и совсем чужой, найденный в окрестностях. Эти усилия придавали больше веса их возмущению, помогали стать еще правее (а тех, что за забором, сделать еще более неправыми). Во многих лагерях Танюшу теперь поджидали, и спрашивали, почему она опаздывает. Как-то вдруг сложилось так, что у нее появилась обязанность приходить на каждую из дружественных стоянок в определенное время. Соратники (теперь у Танюши было и такое) усаживали ее на самое почетное место, выдавали чай и печенюшки (она давно не ела столько сладкого), отчитывались (хотя она вовсе не просила отчета) в том, сколько мусора они собрали и приготовили на вывоз в багажнике машины. Затем, словно в награду за труды, приступали к расспросам. Эти козлы уже дошли до крыши? А хозяин — как там его? — действительно ли друг президента и самый-главный-депутат? А дорогу свою он тоже обнесет забором, чтобы другие по ней не ездили?

— От самого дома вряд ли обнесет, — улыбалась Танюша. — Но неподалеку от станции — да, уже поставили шлагбаум. И бытовку рядом, там охранник дежурит.

— А я слышал, его какие-то джиперы назло расфигачили, — ухмыльнулся парень с золотым крестом на волосатой груди.

— Ага, а потом охрана им навешала. Не видел? Во «Вконтакте» мелькало. В какой-то их джиперской группе запостили, — отозвался его товарищ.

— Эти черножопые, что ли? Попробовали бы ко мне сунуться, я бы их…

— Теперь у него в охране и русские есть, — вежливо перебила Танюша. — На шлагбауме, например, русский сидит. Еще, говорят, есть два дагестанца — но они больше с хозяином ездят, туда-сюда. Наверное, они на джиперов и напали. А на стройке — таджики и узбеки. Но они вроде не агрессивные.

— Во, бл…, всюду черных насажали! Уже по родной земле и пройти нельзя…

— Что русские, что черные — результат один. Берег и лес захватили, — поспешила Танюша выправить направление разговора.

— Говорят еще, что хозяин стройки запрещает джипам тут ездить. Типа он за природу и все такое, — лениво сказала рыжая девица с серьгой в пупке, до этого молча сидевшая в сторонке у мангала; Танюша даже не сразу ее заметила.

— Ни хрена себе за природу! Себе он эту природу отхавал, а другим не дает?!

— Типа джиперы тут все засрали, в озеро с колесами заезжали, пятна бензиновые по воде плавали, — вымолвила девица, вертя сигарету в пальцах и ни на кого не глядя.

— Не, ну это, конечно, беспредел.

— Они гадили, а мы виноваты?!

— Друзья, мне тоже от них досталось, — вставила Танюша. — Они меня даже… один раз в рожу наваляли. Это когда я пыталась помешать им в Озеро заехать.

Она немного сгустила краски, да и попытка говорить на одном языке с собеседниками выглядела неуклюжей. Однако публика, похоже, ничего не заметила.

— Во уе…ки! На женщину! В следующий раз зови нас. Разберемся!

— Спасибо, позову. Так это… письмо-то от себя отправите? Вот тут все написано… Либо по этому мэйлу, либо по этой ссылке… это электронная приемная природоохранной прокуратуры.

Парень с золотым крестом замялся.

— Да я типа вообще не местный, я вот это… в гости приехал, — он хихикнул, поглядев на остальных.

— Куда это ты приехал? — недоуменно повернулась девица с серьгой. — Это чё, мне привиделось, что ты со мной живешь?

Парни заржали.

— Ну ведь не местный же, — оправдывался ее друг. — Лешич, давай ты пиши.

— А чё я-то? Я ваще… не умею этого.

— Тебе же образец дают, хе-хе. Берешь, переписываешь, и все.

— Ну блин… Я это не привык как-то… Не люблю светиться.

— Моя хата с краю, да? Вот так, как в революцию — так никого и нету, — обрадовался обладатель креста. Теперь трусом выходил не он.

— А твоя с какого краю? Сам не хочешь, так и молчи, — обиделся Лешич.

Танюша испугалась возникшего напряжения и стала торопливо прощаться.

— Ладно, ребят, я пойду. Спасибо вам за вашу помощь. И за чай. Э-э… увидимся!

— Да не вопрос. Это… ты заходи. Чем можем, поможем! — скороговоркой произнес Лешич.

— Не-забудем-не-простим! — довольно продекламировал парень с крестом, воздев над головой сцепленные ладони.

Танюша шагала по тропинке, думая про себя, что еще месяц назад и представить себе не могла, что будет сидеть у костра и пить чай с классическими «мусорогенными жлобами» — так она их называла. Более того, они, кажется, уже не такие мусорогенные, как раньше. Или это она стала меньше замечать чужие грехи? Выражение «нет худа без добра» всегда казалось ей бессмысленным. Но сейчас она действительно чувствовала что-то, похожее на симпатию к ним. Может, все зло, предназначенное природой для большой территории, стянулось в одну точку — на Кудимова и его стройку — и на мелкие компании его просто не хватало? Может, эти жлобы и хотели бы стать злыми, да не могли?

…

А