Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
– О-о… Ты его проглотила?
– А что мне оставалось делать?! – возмутилась она.
– Да я ничего такого не имела в виду, – поспешила сказать в ответ.
Так и пошли мы дальше. Солнце палило нещадно, ужасно хотелось пить. Но воду приходилось беречь, так что терпели и делали по глоточку, только когда становилось совсем уж невмоготу. И я оценила наличие у меня палантина. Если бы не он, я бы моментально обгорела под обжигающими солнечными лучами. Лиллуко было проще, у нее кожа смуглая. А вот я… Лицо-то спрятала целиком, оставив только щелочку для глаз, но вот кисти рук и подъемы стоп уже щипало. Еще немного, и волдырями пойдут. М-да. В климате Шандиры действительно могла появиться и выжить только раса рептилоидов, покрытых чешуей и почти не нуждающихся в воде. Скорее всего, от пресмыкающихся они и произошли, если верить в процесс эволюции и происхождение разумных существ от примитивных форм жизни.
– Ты как? – проскрипела Лиллуко. – Продержишься еще? Нужно уйти подальше.
– Угу, – ответила, экономя силы.
Я так и шла все время, не поднимая глаз от красной каменистой земли. Казалось, если не смотреть вперед и назад, то не так страшно, что бреду в неизвестность. Интересно все-таки, зачем я понадобилась Лиллуко? Помощи от меня никакой, наоборот, я – обуза. Но вот позвала же зачем-то, взяла с собой, опекает, следит, чтобы я по возможности прятала кожу от солнечных лучей.
Мы добрели до границы с песками и, не сбавляя шага, пошли дальше. Теперь приходилось труднее. Ноги проваливались, скользили, я несколько раз падала, прежде чем приноровилась идти. Лиллуко оценивающе меня оглядела и заставила сделать остановку. Оторвала от своего палантина несколько узких полос ткани и помогла мне обмотать ими ступни и кисти рук, чтобы защитить от солнечных ожогов. Поздно, конечно, они уже обгорели. Но хоть дальше ситуация не будет усугубляться, а раскаленные песчинки перестанут травмировать воспаленную кожу. Не знаю, почему мне не пришло в голову сделать это сразу, еще до того, как мы вступили на территорию пустыни. Могла бы догадаться, но… И мы снова пошли вперед.
В какой-то момент, когда мы в изнеможении повалились на песок, чтобы передохнуть, я не выдержала и спросила, зачем она со мной нянчится.
– Лиллуко, зачем я тебе? От меня ведь никакого толка, а тебе лишняя обуза.
– Ниоки из клана Степных кугуаров никогда не оставляют долгов, – ответила она. – Ты остановила меня в шаге от безумного поступка и дала шанс на спасение. Если бы не ты, я нарвалась бы на выстрел, провалялась потом неделю парализованной, в беспомощном состоянии, и лишилась бы возможности подать сигнал бедствия. Маяк вышел бы из организма естественным путем, и его бы изъяли.
– А скоро?.. – попыталась я тактично узнать, когда же нам ожидать выхода этого самого маяка на свободу.
– Эли, – вновь сократила мое имя девушка и поморщилась. – Я же не могу сделать это по заказу. Он ведь уже не в желудке, и я не могу его сама достать. Пока будем идти вперед, а там уж как получится.
– Прости, – смутилась я.
– Да что с тебя взять, ты же еще котенок, – отмахнулась она.
– Лиллу, поясни, пожалуйста? Пока отдыхаем…
– Про котенка? – понятливо уточнила девушка. Увидела мой кивок и продолжила: – Тотем моего клана – желтая степная пума, кугуар. Так и называется клан, это тебе для понятия. Когда мы, ниоки, достигаем определенного возраста, можем привести мужа или жену другой расы. Но это и так понятно. Они котятами не являются, их сразу принимают на равных условиях с другими членами клана. Но можно привести существо другой расы, не ниоки, при этом они не являются нашими супругами. Они слабее нас физически, не владеют и сотой долей наших способностей, вот они и получают статус котят. До тех пор, пока не докажут своими деяниями, что могут зваться кугуарами.
– А в чем смысл? – не поняла я. – Зачем их приводить в клан, если от них никакого толка?
– Спасение жизни, братание, долг чести, близкая дружба… Да мало ли. Главное в этом то, что за них отвечает тот, кто привел. Ну… как родители за ребенка. Как взрослый кугуар за котенка. А вот когда они становятся полезными клану, доказывают, что сами по себе чего-то стоят, то «вырастают» из котят. И ты когда-нибудь вырастешь. Или же станешь чьей-нибудь женой, если выберешь себе парня по душе.
– М-да, – трезво оценила я свои способности. – Похоже, только так я и смогу перестать быть «котенком». Мне никогда не стать такой, как ты, и уж тем более как ваши мужчины.
– И не надо, – улыбнулась девушка. – Ты ведь не думаешь, что нам не нужны программисты, ученые, те, кто сидят на планете, работают и не участвуют в боевых действиях? Далеко не все ниоки становятся военными или наемниками. Например, мои дед и отец не имеют никакого отношения к армии. А я выбрала иную стезю. Каждому находится свое место, на котором он может дать лучшие показатели. Надо его только найти. Может, ты потрясающий экономист. Или гениальный художник. Или музыкант. Или… Ну? Поняла?
– Поняла. Вот бы еще узнать, что я умею. Я ведь ничего не помню о себе.
– Значит, научишься чему-то новому, – с непробиваемым спокойствием заявила Лиллуко и вскочила гибким красивым движением. – Все, отдохнули, идем дальше. Чем больше пройдем, тем лучше. В песках нас искать не станут. Никому и в голову не придет, что мы поступим так глупо и отправимся в пустыню.
– Главное, чтобы нас не накрыл Кровавый вал…
Самум был на нашей стороне и решил для разнообразия не буйствовать. Так что мы шли весь день, с небольшими перерывами на отдых.
Закат в пустыне всегда прекрасен. Даже сейчас, чуть живая от усталости, я смотрела на эту картину с восхищением. Когда-нибудь… когда я выберусь с проклятой планеты, буду вспоминать эти красные пески, это палящее солнце, эти удивительные закаты. Когда-нибудь… Светило уходило за горизонт, даря безжизненной земле свои последние лучи. Золото на красном! Именно так выглядели отблески заката на красных барханах.
Разговаривать сил не осталось. Во рту пересохло, безумно хотелось пить, да и поесть не было бы лишним. Но…
Пока я лежала на еще теплом песке, обессиленно раскинув руки, Лиллуко встала и, сказав, что отойдет ненадолго, укрылась за барханом в отдалении. Вернулась через некоторое время и довольным голосом заявила, что маяк уже у нее. Но прежде чем она его активирует, нам нужно отойти еще дальше. Надо идти, сколько сможем, сколько выдержим.
Надо, значит, надо. Проклиная все на свете, особенно свое слабое нетренированное тело, встала и побрела следом за гибкой фигуркой ниоки. Вот уж у кого сил немерено. Как заведенная, идет и идет. Ни секунды не сомневалась, что если бы с нею не плелась я, то она ушла бы намного дальше. Кошка… Интересно, девять ли жизней у нее?
