Змеиное царство - Вера Ривер
— Лина, — мягко произнёс Марко, и тепло его голоса заставило меня повернуться к нему, — если вас смущает присутствие Эрика, мы можем вернуться к нашему первоначальному плану. Только вы и я.
— Или, — вклинился Эрик, — мы можем дать вам более полную картину проекта, объединив наши перспективы. Я специализируюсь на физиологических аспектах нашей магии, в то время как Марко больше интересуется психологическим воздействием...
— И вы надеетесь, что я заполню пробел между физиологией и психологией? — я подняла бровь, возвращая себе некоторое подобие профессиональной уверенности.
— Именно, — кивнул Эрик. — Ваша экспертиза в межрасовых психологических механизмах бесценна. Особенно с учётом вашего... личного опыта взаимодействия с нагами.
Я отпила глоток вина, пытаясь собраться с мыслями. Всё происходящее казалось одновременно и научным обсуждением, и чем-то более сложным, многослойным, с подтекстами, которые я не вполне улавливала.
— Хорошо, — наконец произнесла я. — Расскажите мне больше о проекте. Конкретно — что вы ожидаете от меня как исследователя?
— Мы изучаем влияние нашей магии на эмоциональное состояние людей, — начал Марко. — Не гипнотические эффекты, о которых говорят мифы, а более тонкие воздействия — на уровне нейромедиаторов, гормонального фона.
— И роль змей-компаньонов в этом процессе, — добавил Эрик, и его медная змея, словно услышав о себе, выглянула из-под манжеты. — Они являются проводниками магии, своего рода усилителями, способными передавать и трансформировать энергию.
Я невольно посмотрела на серебристую Иску, которая теперь мирно лежала на столе рядом с рукой Марко, и впервые ощутила к ней не отвращение, а что-то вроде научного любопытства.
— Вы говорите об энергии и магии, но в современном мире эти понятия звучат... ненаучно, — заметила я. — Как именно вы измеряете эти эффекты?
— МРТ, ЭЭГ, анализ нейромедиаторов, — Эрик говорил теперь сугубо профессиональным тоном. — Мы можем фиксировать изменения в мозговой активности при контакте с нашей магией. А также субъективные отчёты испытуемых, конечно.
— И какие выводы вы сделали из этих данных?
— Самый интересный — это то, что восприимчивость к нашей магии напрямую связана с эмоциональным состоянием человека, — ответил Марко. — Чем сильнее эмоция — любая, будь то страх, любопытство или... — он сделал паузу, его взгляд на мгновение стал интенсивнее, — влечение — тем глубже потенциальное воздействие.
— Вот почему мы заинтересовались вами, — добавил Эрик. — Ваша эмоциональная реакция на нагов исключительно сильна. Это делает вас идеальным объектом исследования.
— Объектом? — я нахмурилась. — Я думала, я буду исследователем, а не подопытным кроликом.
— И то, и другое, — Марко осторожно коснулся моей руки, и от этого простого жеста по коже пробежала волна тепла. — Самопознание — ключевая часть любого научного исследования психики. Разве не так?
Я не отняла руку, хотя понимала, что должна бы.
— И что конкретно вы предлагаете? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Серию контролируемых экспериментов, — ответил Эрик. — Начиная с простых взаимодействий — таких как прикосновение змеи-компаньона — и постепенно продвигаясь к более комплексным формам магического контакта.
— Всё с вашего полного согласия, разумеется, — быстро добавил Марко. — И с возможностью остановиться в любой момент.
— И вы будете... что? Подключать меня к аппаратуре? Брать анализы? — я пыталась представить себе эту странную лабораторную обстановку.
Марко и Эрик снова обменялись взглядами, на этот раз более длительными, словно ведя безмолвный диалог.
— Не совсем, — наконец произнёс Марко. — Большая часть исследования будет... менее формальной. Мы обнаружили, что лабораторная обстановка искажает результаты. Естественное взаимодействие даёт гораздо более чистые данные.
— Естественное взаимодействие? — я приподняла бровь. — То есть, просто... общение? Как сейчас?
— Да, — кивнул Эрик. — Но также и более глубокие формы контакта. Физические. Эмоциональные. Магические.
В его словах явно крылся какой-то подтекст, и мои щёки вспыхнули от внезапного понимания. Неужели они предлагали...
— Мы не торопим события, — мягко вмешался Марко, словно прочитав мои мысли. — Первый этап — это привыкание к нашему присутствию, к нашим компаньонам.
— Как сегодня, — заметил Эрик. — Вы уже гораздо спокойнее реагируете на наших змей, чем вчера.
Я посмотрела на серебристую Иску и медного компаньона Эрика, которые теперь мирно лежали на столе, переплетясь хвостами, словно в каком-то интимном танце. Действительно, их присутствие больше не вызывало во мне панического ужаса — скорее лёгкую настороженность, смешанную с любопытством.
— И что дальше? — спросила я, понимая, что решение уже принято, что я уже согласилась на этот странный эксперимент сам факт своего присутствия здесь, между двумя нагами, чьи взгляды становились всё интенсивнее с каждой минутой.
— Дальше, — Марко провёл пальцем по краю бокала, и этот простой жест вдруг показался невероятно чувственным, — мы продолжаем узнавать друг друга. Как учёные. Как представители разных рас. И... — он поднял глаза, встречаясь со мной взглядом, — как просто существа, связанные общей целью.
— И какой же? — мой голос звучал тише, чем я намеревалась.
— Понять, — просто ответил он. — Понять другого. Нет более благородной цели, не правда ли?
В его словах была правда, с которой трудно было спорить. Разве не к этому пониманию я стремилась всю свою научную карьеру? Разве не это было сутью работы психолога — особенно специалиста по межрасовым отношениям?
— Я согласна, — произнесла я, и эти слова, казалось, повисли в воздухе, наполняя пространство между нами новым, неизведанным смыслом. — Но у меня будут условия. Полная прозрачность. Никаких скрытых мотивов. И я оставляю за собой право выйти из проекта в любой момент.
— Разумеется, — Эрик кивнул с неожиданной серьёзностью. — Это основа любого этичного исследования.
— И настоящих отношений, — добавил Марко тихо, почти шёпотом.
В этот момент серебристая Иска вдруг поднялась, скользнула по столу и осторожно, почти нежно, коснулась моей руки. Я замерла, но не отдёрнулась. Прикосновение чешуи было прохладным, но не неприятным — скорее, как лёгкое электрическое покалывание, пробуждающее каждый нерв, каждую клеточку кожи.
И в этом прикосновении, в глазах Марко, следящего за мной с затаённым дыханием, в полуулыбке Эрика, в тёплом полумраке ресторана, в джазовой мелодии, плывущей из динамиков, я почувствовала начало чего-то нового, неизведанного, пугающего — и бесконечно притягательного.
Древняя магия нагов, о которой я читала в книгах и
