Подарок для герцога. Вернуть отправителю! - Елена Княжина
– Мне дурно. Мне надо на воздух, – прошептала, с мольбой заглядывая в зеленые глаза. – Пропусти. Пожалуйста…
– Остановите! – гаркнул Габ и стукнул кулаком в перегородку. Экипаж дернулся и затормозил.
От неожиданности я шлепнулась задом обратно на диванчик.
– Я жду указаний, мой тэр, – в смотровой щели мигнул глаз харпемейстера.
– Вы свободны. Идите в замок, отогрейтесь, – отрывисто велел Габ.
Я судорожно впилась ногтями в диванную кожу. Заморгала нервно: как это свободен? Куда он идет?!
Кучер спрыгнул с козел, накрыл голову пальто и побежал к Священной горе, не оборачиваясь. Мгновение – и его поглотила бешеная вьюга.
– Зачем ты его отпустил? – хрипло пробормотала я, когда Габриэл развернулся и проверил дрожащую на ветру дверь.
Я тоже дрожала. Остаться с Габом наедине посреди заснеженного поля – кошмарно. Еще недавно я орала «Стойте», а теперь молила кучера о возвращении.
Тик-так… тик-так…
Убьет! Как пить дать, убьет. За все сразу. И за шишку, и за побег, и за то, что голову морочила. Еще и то, что на Рубежах прорывы, на меня спустит.
– Зачем заставлять ждать уставшего человека? – уточнил Габ и медленно уселся напротив. – Я сам тебя довезу. Не бойся, сестренка, с кобылками я умею управляться.
– Я в курсе, – прошипела я, глядя прямо в наглую зеленоглазую рожу.
Потому что достал, кворг винторогий. Козел, если по-нашему.
И так эта наглая рожа ухмылялась, что до меня дошло: неспроста он и крюк устроил, и кучера отпустил. Ждал, гад, когда артефакт оттикает.
Секунду я буравила его глазами. А потом вскочила резво и пинком оттолкнула дверцу. Та, подхваченная ураганом, сорвалась с задвижки, отлетела и с грохотом вбилась в стенку экипажа.
Воодушевленная свежим воздухом с привкусом свободы, я спрыгнула вниз. Побежала к горе, по щиколотки утопая в рыхлом, колючем снегу. Так просто я Габу не дамся.
Священная золотая вершинка манила. Обледенелая тропа больше не пугала. Хотела полазить, Лизавета? Вот самое время!
– Ализа! – орал в спину мой чертов муж.
Ветер сбил капюшон и теперь с восторгом радушного лабрадора облизывал мои волосы. Светлые, тонкие, блестящие в лунном свете серебром.
Подстегиваемая вопящим желанием жить, я неслась к Священной горе. Позади хрустел снег под герцогскими сапогами. Меня нагоняли – быстро, неотвратимо.
Я почти добежала до «сцены», на которой начались мои приключения в новом мире. И тут с обреченным воем ощутила, как на талии смыкаются две жесткие пятерни.
– Нет! – завертелась возмущенно, остановленная и подкинутая в воздух.
– Замерзнешь! – проорал изверг, закинул к себе на плечо и потащил обратно в экипаж.
И чего ему тут не убивается? Ветрено?
– Пусти! – я молотила по его спине кулаками, что было сил. – Пусти, гад… Не смей меня… после нее…
В глазах темнело, горечь из желудка заливалась в горло. И в кинематографичных деталях вспоминался кошмарный день. Начавшийся с полета на огнедышащей драконице и закончившийся спектаклем в закрытой ложе.
«Все свои естественные нужны я уже удовлетворил…»
Гад блудливый! Кворг винторогий! Судак отмороженный!
Ветер надрывно выл в ушах, колоколом расправлял юбку и остервенело запутывал родные светлые волосы.
– Холодно. Заболеешь! – строго рявкнул Габ и закинул меня в экипаж. Забрался следом и шумно захлопнул дверь, дважды проверив задвижку.
– Какая разница, если все равно прибьешь?! – бросила я в лицо варвару, приподнимаясь на руках.
Здоровой умирать так-то еще обиднее.
Габ рассматривал меня с жадным интересом. Мои волосы, мои подрагивающие плечи, мою юбку, расправленную на полу. Мои губы. Они цепляли особенно.
Под моим нервным, мечущимся взглядом герцог стянул с себя плащ. Встряхнул его, выбивая из ткани и меха налипший снег. И бросил на холодный пол экипажа.
Глава 4
Габ нагнулся, поднял меня за ребра и усадил на меховое «покрывало». Чтобы, вестимо, помирать было теплее. А потом гад бесстыдно навалился сверху. Смял всю меня, начиная с чертовых губ, что не давали ему покоя!
– Мм! – замычала я.
Возмущенно брыкнулась, когда Габриэл стащил Галлеину мантию и укрыл тканью вторую половину экипажа.
– Не трогай… не смей… лучше сразу придуши, если собираешься…
– А ты больше тяжелую глиняную утварь не хватай, и, может, не прибью, – прохрипел Габ. Навис надо мной, опираясь на руки. – Я подумаю.
Подумает он!
– Мне надо время, чтобы определиться, что с тобой делать… Много, много времени…
– Что, пяти минут не хватит? – язвительно фыркнула я и удивленно встряхнула головой.
А как же кубок за самую шуструю кругосветку?
– Нет, Ализа, пяти минут не хватит, – заверил мерзавец. – Как, впрочем, и десяти.
Щурясь коварным котом, ухватившим мышку за длинный хвост, Габриэл призывно расстегнул мундир. И за затылок потянул меня к себе. К обжигающе горячим губам, с которыми мы уже успели познакомиться.
Я несогласно заерзала на меху, увернулась раз, другой… Его пальцы продолжали греть кожу под волосами, а рот упрямо меня ловил, с терпением истинного охотника заманивая дичь в чувственную ловушку.
– Неужто Сиелла не до конца удовлетворила твои естественные потребности?! – проворчала я, не слишком рьяно отпихивая любвеобильного варвара. – А что же ты у Катриссы добавку не попросил?
– В театре была Лавайна, – невозмутимо поправил Габ, и я стала отпихивать сильнее. Кво-о-орг!
– Лавайна? Да хоть Мадонна! – прорычала разъяренно, вновь уходя из-под прицела чужого рта. – Возвращайся в театр и там хоть всех зрительниц раскладывай на мягких шубах! Вместе, по очереди, штабелями. Прямо в фойе!
Раззадоренная необъяснимой ревностью, я пихнула напористого кворга коленом в живот, и тот карикатурно охнул. А потом в отместку рухнул на меня, вбив в пол экипажа намертво.
Уфф… Богини… Я еще по «супружеской постели» помнила, что Габриэл Грейн – невыносимо тяжелый человек.
– Когда бы я успел, Ализа? – надсадно рассмеялся «муж», с ажиотажем ломая рубежи моих юбок. – Не было ни Сиеллы, ни Мираны, ни Катриссы… Некогда было. Жену искал.
Зеленоглазая морда – хитрая, голодная – ухмылялась.
– Не очень-то старательно вы ее искали, мой герцог, – пробормотала я, наминая мех пятой точкой.
Откровенная близость супруга действовала на меня непонятно. От рокочущих ноток в голосе хотелось жмуриться, от прикосновений – подаваться вперед ласковой кошкой.
Его честный, неприкрытый интерес в кои-то веки не пугал. Даже не смущал. Казался правильным и нормальным. Не так уж и кошмарно – желать свою супругу, правда?
– Какая же вы зараза, «тэйра Барнс». Как вы меня измотали. И, видимо, здорово развлеклись за мой счет? – укоряюще шептал он в ухо, наминая пальцами чувствительную шею. – Но, как я уже говорил, супружеский долг
