Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
Я так соскучилась по дому, что некоторое время впитывала родные стены в себя, наплевав на то, что снаружи он мне нравился больше, чем изнутри.
Дед обожал антиквариат, являлся знатным коллекционером. Все свое ценное добро, он хранил либо в своем кабинете, либо в главной большой гостиной.
Среди темных обоев, лоск которых побледнел с годами, группировались статуэтки, картины, какие-то странные вещицы и маски. От всего этого великолепия можно было рехнуться. Вся эта пестрящая ерунда накидывалась на тебя разом, стоило ступить внутрь зала. Не зря, остальные члены семьи не шибко жаловали это место, предпочитая что-то более спокойное.
– Виви, дорогая детка!
Стоило мне перешагнуть порог, как меня обняла главная прислужница, относящаяся ко мне с терпимостью и зачатками любви. Конечно, она тоже периодически ловила флюиды странностей и могли просто обидеться на ровном месте, если что-то было не по нее.
– Эдмунда, – я прижала к себе плотное тело женщины, почувствовав тепло и аромат домашней выпечки.
– Как добралась? Тебя ждали.
Мои брови сложились домиком от последней фразы. Прозвучала она совершенно не убедительно.
– Поездка была похожа на полосу препятствий, но меня не сломили ветра и морозы.
Скинув плащ на руки женщины, я посторонилась, так как мой сундук потащили по лестнице в мои покои. Обратив внимание на новую синюю дорожку, я не скрыла удивление. Как это дед расстался ос старой с золотой окантовкой, ставшей со временем коричневой?
– Обновки?
– Да, Андромеда сделала дарение. Господину Гордону сказалось по душе.
– Что-то ты странности говоришь, Эдмунда. Неужто вас тут зачаровали?
Прислужница усмехнулась, оголив ровные полоски зубов.
– К нам скоро прибудут гости, но это уже тебе господин расскажет.
Гости?
Мне это сразу не понравилось! Стоило мне прибыть и уже настроиться на спокойное времяпрепровождение, как тут кто-то рвется заполнять собой гостевые комнаты.
– Как все? Здоровы?
Вопрос прозвучал двусмысленно и бесцветно, будто я с нетерпением ожидала, что кого-то из рода Стейдж отбыл к богам.
Семейку свою я считала ненормальной. Каждый отличался какими-то своими странными индивидуальными качествами.
– Господин Гордон в кабинете, госпожа Агнесс в молельном доме, ваша прабабушка дремлет, а ваш отец отбыл по каким-то делам в центр города.
– Спасибо, что проинформировала, – кинула я через плечо, поднимаясь по пушистому ковру лестницы.
– Твой дедушка будет счастлив тебя повидать, Виви.
Скривившись, я не повернулась.
– После сытной обедни и купели, обязательно навещу. От меня разит хорсами, драгенами и еще не весть чем. Не думаю, что господин обожает такую смесь ароматов.
Я прям предвидела как Эдмунда покачала головой, но мне было все равно.
Дед подождет.
Может, он вообще удивится, увидев меня. Небось, надеялся, что я сгину во льдах, как недоразумение.
Чувствуя трепет, я наконец, оказалась в своих покоях, позабыв о членах семьи, не подумавших встретить меня.
Теплая комната с аквамариновыми занавесями на окнах, оказалась чистой и уютной. На большом квадратном столе лежали мои книги и фолианты по плодородию, один из которых я взяла и прижала как родного к груди.
Отложив дорогую вещь в сторону, открыла окно, впуская внутрь ароматы лета, цветов и пение птиц.
Лучи Сувара мягко коснулись лица, наполняя спокойствием. Я взяла горшки с комнатными растениями и поставила их на козырек, чтобы они напитались светом и покосившись на сундук с вещами, решила, что займусь им позже, либо попрошу Бенедикту разобрать.
Бенедикта была у нас прислужницей с недавних пор. Она имела прямое родство с Эдмундой. Та приходилась ей племянницей. Девушкой она была скромной до корней светлых пепельных волос и очень красивой.
Когда она соприкоснулась тесно с моим характером, то была в ужасе, но стойко пережила острое словцо и выражения. В общем, мы притерлись. Она хорошо завязывала традиционные корсеты и занималась подготовкой платья, решив, что мне эти услуги очень нужны.
Я же, совершенно была далека от всех этих рюшей, шелков, переливающихся перчаток, предпочитая удобство первым делом.
Комната с отхожим местом и купелью, встретила меня любимыми отдушками и соляными кристаллами, которые я тут же погрузила внутрь ванны, начав ее набирать.
Тепловые кристаллы, встроенные в трубы, сразу же грели воду до нужных температур, в отличие от таскания ведер в землях Ванн.
Мое тело изнывало о расслаблении и тепле. Казалось, что до сих пор я не смогла отогреться и сделала погорячее, занырнув в купель полностью. Ароматы морских отдушек и шипящего соляного кристалла, одурманил меня, похлеще успокоительных трав. Я не заметила, как страшно захотела спать и помывшись, улеглась на мягкий матрас с перьевыми пышными подушками. Уснула быстро, а проснулась, когда уже начало смеркаться.
В покоях шуршала Бенедикта и замерла, увидев, что я открыла глаза.
– Госпожа, с приездом. Хотела разобрать ваш сундук.
Потянувшись, я улыбнулась удобствам, как чем-то невероятному.
– После помогу тебе, – выдала я немного уклончиво, так как под грудой тяжелых фолиантов, классических романов, лежал компромат из тройки откровенных романов, которые любили почитывать в узких кругах девицы Аквии и Терры. Эта литература не была запрещена, но порицалась страшим поколением, которым не важно было что порицать, главное к чему-нибудь придраться.
– Господин Гордон спрашивал о вас. До трапезы ожидает в кабинете.
Не став бубнить себе под нос фразы, наполненные негодованием, я просто промолчала, дабы не вгонять прислужницу в конфуз.
К деду на рандеву я собралась быстро. Смысл прихорашиваться, если тебя, итак, считают неказистым оно ?
Внутри кабинета стояла гробовая тишина. Лишь тиканье напольных древних часов, отсчитывало минуты, будто бы притягивая скорое наказание.
Деду подарили этот очередной антиквариат какие-то знакомые, разбирающиеся в этой бурде. Доказывали, что привезли с Терры, с погребенного под землю города. По мне так наврали, решив подлизаться, а сами вытащили с барахолки.
С левой стороны вытянутого кабинета стояли шкафы, чуть правее выделялся бюст грифона, кровожадно распустившего крылья, возле которого стояло два стула и стол для игры в шахматы. Дед любил поломать голову над логичными ходами и унизить своим раздувшимся умом какого-нибудь плюгавого оппонента.
Гордону Суреверу Стейджу, не понравился мой внешний вид сразу.
Только очень знающий человек мог различить на беспристрастном лице человека, тип эмоций и чувств. Я определила, что белое платье в мелкий цветок с кружевным воротником, не впечатлило главу семьи. Он вздохнул, явно
