Лавка редкостей, или Наташа, ты попала! - Ксения Никонова

— Наши люди, — проговорила я, пропихивая гладкую палку сквозь ручку двери, — и не такое запирали!

На обратном пути прихватила с прилавка любимое «оружие» и пообещала себе, что до утра никакая сволочь не потревожит мой сон. А если потревожит, я быстро ей объясню, что значит черный пояс по сковородке.

Глава 4

Где я прошу помощников, а получаю двух мелких вредителей

Ночью по мне кто-то пробежал. Мелкий, шустрый, наглый.

— Барсик, отстань! Иди домой. — Отмахнулась я.

Ох уж этот соседский кот. Вечно норовит перебраться по балкону ко мне и стащить что-то вкусное с кухни.

На полу послышалась возня, писк и топот маленьких коготков.

Неужели мышь притащил?

Я открыла глаза.

Сквозь простыню на окне в комнату заглядывал фонарь. Желтый, таинственный. В его свете по полу мелькали едва различимые тени. С пробуждением писк и звук возни, отнюдь, не исчезли. Наоборот стали громкими и наглыми.

Только мышей мне не хватало! Я пошарила рукой по прикроватной тумбочке. Ладонь наткнулась на металл. Точно! У меня же с собой сковорода — лучшее оружие от назойливых женихов и мышей. Ну, держитесь, паразиты. Пальцы сжали рифленую ручку и метнули снаряд на звук.

От получившегося блямса ойкнула и втянула голову в плечи. Ну, Наташа, ты даешь! Если от грохота не проснулся весь квартал — это чудо.

Я прислушалась, ожидая возмущенные вопли за окном, но там, как и прежде, было тихо. Зато из стены появился знакомый силуэт.

— Ни днем, ни ночью от тебя нет покоя, Наташа Риммель! — возмущенно возвестил призрак. — Вот в мое время!

Я совсем невежливо зевнула.

— Знаю-знаю, трава была зеленее, деревья выше, девицы разумнее. Давайте поговорим утром? А?

Укрылась одеялом с головой и тут же уснула.

* * *

Меня разбудило солнце, оптимистично бьющее прямо в глаз.

Импровизированная штора оказалась с небольшой дыркой, в неё-то и просочился коварный луч.

Тайная надежда, что все случившееся вчера окажется дурным сном, растаяла с полувзгляда из-под ресниц. Пришлось открывать глаза как следует и нырять с головой в новую жизнь.

Я полежала, разглядывая при свете дня комнату. Запущенная ночью в мышей сковородка так и валялась вверх дном у дверей. В остальном интерьер не изменился. Бабуля не наколдовала ни чистоты, ни красоты. А ведь, наверное, могла бы.

В свете солнца лениво летали пылинки. Я сладко потянулась. Подумаешь, пыль и грязь. Отмою!

Если так поразмыслить, то мне несказанно повезло. Я в теплом доме, в буфете есть запас пищи на первое время. А лавка не совсем пуста, наверняка найдутся товары, вполне пригодные к продаже. Чай не безрукая, справлюсь. И тут же чертыхнулась про себя. На этот раз бабуля вынырнула из потолка, зависла прямо у меня над головой.

— Все спишь, лежебока? — подправила она мое излишне благостное настроение. — А вот в мое время благовоспитанные девицы такого себе не позволяли!

— И вам доброе утро, — на моих губах появилась улыбка.

Кажется, я начала привыкать к постоянному ворчанию призрака.

— Уже встаю!

Вскочив, подивилась легкости во всем теле и срочно захотела еще раз взглянуть на себя в зеркале. Надо бы завести себе этот нужный предмет в спальне.

А пока его не было, сунула ноги в разношенные туфли и побежала в торговый зал. Срочно нужно взглянуть в собственное лицо.

— Куда в одних панталонах, бесстыжая! — ахнула бабуля.

— Что ж мне теперь, без панталон бегать? — фыркнула я. — И потом, никого же нет.

— Я есть! — отрезала бабуля. — Приличной девице сначала надлежит привести себя в порядок, а уж после по дому скакать.

— С порядком у меня проблема. Чем я его наведу? Мне даже умыться нечем. Я только одним глазком в зеркало гляну, и сразу обратно.

— Тьфу ты, ведьмина шляпа! — раздался сзади отчетливый возглас, и я обернулась как раз, чтобы увидеть исчезающую в потолке спину призрака.

Ушла? Вот и ладушки.

Зеркало послушно показало мне прехорошенькую юную особу, которой надо было срочно раздобыть одежду для уборки. Платье у меня вообще одно-единственное, и покуда не куплю нового, лучше оставить его для выхода за пределы дома. А чтобы купить хоть что-то, нужны деньги, которые так и не нашлись. Те два медяка не в счет. Во-первых, ни на какое платье их не хватит. А во-вторых, где-то в душе я надеялась, что давешний зеленоглазый спаситель все же явится пред мои очи, и долг придется отдать.

Кстати, а что у меня в узелке, с которым Наташа Риммель прибыла вчера утром? Где-то я его встречала, но от обилия впечатлений благополучно забыла.

Я призадумалась и радостно воскликнула:

— А, точно, в кладовой!

Туда его положили. Там он и остался ждать хозяйку. Но с этим мы будем разбираться потом. Сейчас надо пойти надеть платье, чтобы не дразнить привидение, а после умываться и завтракать.

Глава 4.2

Через полчаса я с аппетитом уплетала омлет с грибами и гренками, добытый из оранжевой банки, и запивала его баночным же горячим шоколадом. В кухне пахло мускатным орехом. Солнышко пускало сквозь пыльное окно зайчиков.

А я смотрела на все вокруг почти с умилением и вдруг поразилась, как быстро начала считать этот дом своим. Прошло меньше дня, а я почти не вспоминала о прежней скучной жизни. Наверное, так и надо.

Я придвинула к себе вчерашний блокнот, поставила жирную единицу и принялась по пунктам записывать все, что предстяло сегодня сделать.

Очень скоро таковых пунктов получилось аж целых четыре, и все, как один, наиважнейшие.

Самым первым из них была вода. Без нее уборка становилась весьма проблематичной. Бесполезно подметать полы или смахивать пыль, если она вновь осядет час спустя.

Влажная уборка — наше все. И менять воду в ведре придется раз сто. А добыть ее из унитазного бачка не то чтобы невозможно, но крайне неудобно. Бачки здесь настенные, высокие. Не лазить же каждый раз с банкой на табурет? Это я молчу, что для питья и готовки воды тоже нет. А ведь в конце дня мне наверняка захочется хотя бы ополоснуться в ванне. И шикарные волосы Наташи Риммель откровенно требовали мытья.

В общем, решено, вода — это наипервейшая потребность.

Вторым пунктом шло: “Починить дверной засов”. Обязательно, срочно, безотлагательно!

Вовсе мне не улыбалось снова встретиться с женишком или другим подобным ему типом. А молодые одинокие девушки во все времена привлекали внимание представителей