Янтарь - Елена Синякова
Я выдохнула сдержанно, но с явно долей усталости, понимая, что с этим Янтарем можно говорить только очень прямо и наверное очень серьезно, чтобы не было возможности перевести беседу в новый виток нашего уморительного противостояния, которое только забавляло его, а меня же ставило в очень невыгодное и унизительное положение.
-..у меня нет кофе, — честно призналась я. поднимаясь с колен, чтобы выпрямиться и внимательно проследовать своим сосредоточенным взглядом за телодвижениями этого огромного мужчины, который совершенно не смущался, что расхаживал передо мной голым и вообще вел себя так, словно был у себя дома.
И это хорошо, что я знала о том, что мужчина рода Берсерков любители походить в эффектном ню, распугивая всех местных жителей, которые уже как несколько столетий не торопились ходить по лесам в поисках грибов и ягод, ибо найти что-либо съестное становилось делом хлопотным, а вот голые огромные мужики шастали по лесу в завидной периодичностью!
— Я знаю, — тут же раздался его низкий, но при этом надо сказать, что приятый голос, когда мужчина остановился и осмотрелся, словно искал что-то глазами, остановив взгляд на свалке мусора из разбитой посуды и каких-то деревянных осколках, которые я собирала тщательно и долго, чтобы устроить безопасную спаленку для малыша, — Но у сестренки точно где-то был чай! И даже конфеты…
Честно говоря, у меня уже просто не осталось ни сил, ни желания разбираться в словах этого странного мужчины, когда я проговорила твердо, хоть и довольно примирительно, делая это на чистоту и, на самом деле, не желая обидеть:
— Послушайте. Я не знаю, как еще объяснить вам сложившуюся ситуацию. У меня нет времени шутить и заниматься вашим увеселением дальше. За этой шаткой стенкой меня ждет малыш, с которым я бы хотела остаться один на один… — когда великан обернулся на меня, и желтые глаза, взгляд которых был отчетливо виден даже в полумраке комнаты, остановились на мне, я почему-то смутилась.
Снова.
Даже если не подала вида и продолжила хоть и мягко, но прямо, потому что привыкла говорить только так и никак иначе:
— Вы пришли сюда, чтобы увидеть, кто нанес вам вред? Увидели. Но не стоит предавать значения тому. что было здесь и сейчас…
Ну, то что я показала свою грудь был лично мой прокол. И я надеялась, что мужчина не успел впечатлиться ею настолько, чтобы продолжить знакомство…
Если бы он сейчас усмехнулся или вскинул свою резкую забавно очерченную бровь, я бы почувствовала себя явно лучше.
Но он просто молчал и смотрел на меня.
Тепло. Спокойно.
И так… уютно.
Словно я не пыталась выставить его за дверь, пусть даже делая это максимально мягко и даже непривычно для меня дипломатично.
Будь на его месте наглый тип, который бы пытался показать свою силу и вел себя вызывающе, я бы не церемонилась в выражениях, послав его так далеко и глубоко в дебри леса, как он себе и представить не мог даже в самом страшном сне!
Говорят, что все рыжие, словно ведьмы.
Я же была рыжей до кончиков своих ресниц!
Рыжей даже в душе, где всегда сверкали искры моего вечно метающегося настроения!
Но в какую-то секунду я растерялась, потеряв весь свой запал и едва не начав заламывать руки.
Ну почему он не злится?
Почему не начинает рычать и скалиться?
Его глаза не теряли своего тепла, от которого хотелось растаять, словно шоколадка. может так и было бы, встреть я его еще пару лет назад.
Но не сейчас.
Вот только все равно вздрогнула, когда он вдруг проговорил приглушенно и впервые серьезно:
— Ты не справишься одна.
Так, секундочку.
Наваждение от тепла его глаз, как рукой сняло, словно новая волна злости укусила меня бешеной кошкой за задницу.
— В спальне спит не просто карапуз, он — Берсерк.
— Это МОЙ ребенок и я сама знаю, что с ним делать! — прошипела я, готовая снова броситься в бой даже без помощи увесистой сковородки, которая валялась где-то на полу в полной темноте.
Если он посмеет тронуть малыша, я его порву на тысячу мелких Берсерков с желтыми глазами!
Пусть даже не сомневается!
— Точно знаешь? — его губы чуть дрогнули в улыбке, но когда он неожиданно приподнял руки, разворачивая ко мне ладони, словно показывая, что сдается, а я сначала оторопела, но быстро поняла, что он ощущает мои эмоции слишком сильно, и знает, как вспышка ярости вспыхнула огнем в моей крови, заставляя практически зарычать, — Полегче, клубничка. Я не пытаюсь отобрать его, я просто пытаюсь сказать…
— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты ничего не знаешь о моем ребенке!
— Я знаю, что в нем течет медвежья кровь, — он не кричал, не рычал, но оттого, как прищурились глаза и голос стал еще ниже, я притихла, быстро моргнув и вслушиваясь в то, что он говорил, — И пусть этой крови в его жилах всего несколько капель — он маленький медведь, и нуждается в том, чтобы рядом с ним были ему подобные.
— Я тоже медведь! Пусть даже отчасти!
И снова его глаза стали теплыми, словно расплавленное солнце, а улыбка мягкой и проникновенной:
— Я знаю. Иначе не отдал бы тебе ребенка.
После такого откровения я не знала, мне начать улыбаться или отыскать сковородку ради еще одной попытки наказания, потому что этот мужчина просто сводил меня с ума своим теплом и откровенностью, а еще силой, с которой мне было никак не справиться.
Ядерная смесь, от которой было не скрыться!
— Только не говори, что ты прибежал к берлоге помогать мне!
Я бы фыркнула, если бы он не пожал плечами, чуть улыбнувшись:
— Я бы пришел в любом случае, была ты там или нет, малинка.
— Я-ГО-ДА!
Складывалось очень яркое ощущение, что ему нравилось дразнить и злить меня!
В такие секунды мне казалось, что даже его желтые глаза становятся чуточку ярче и начинают сверкать весело и задорно, словно медведь нашел мелкого рыжего котенка, постоянно пытаясь погладить его против шерсти, от души веселясь над его попытками покусать мишку своими маленькими зубками.
— Что, забыл какую именно медведицу ты оприходовал? Теперь приходится шастать по всем берлогам в поисках своей мохнатой любовницы? — хмыкнула я язвительно, искренне пытаясь задеть того, кто никак не хотел злиться, даже если лучше бы мне
