Цветок вампира – аконит - Лили Мокашь
– Ага, вот, видишь? – Он обвел пальцем нужное крыло, а затем указал на нужный кабинет. – Пойдем вместе, а то точно запутаешься в переходах.
Он подождал, пока я поднимусь с места, и вместе мы вышли в коридор.
– Кстати, я Андрей.
– Очень приятно, – сказала я дежурно, а не потому, что на самом деле это чувствовала. – А разве переход здесь не один?
– Не-а, четыре: два на втором этаже и два на третьем.
Не понимая, как я могла упустить еще несколько проходов, я еле подавила желание вновь развернуть перед собой лист и свериться. Рассудив, что прямо сейчас это не имело никакого смысла, я пообещала себе получше изучить карту на следующем уроке.
Пока мы шли к нужному кабинету, я всюду ощущала на себе любопытные взгляды. Идущие позади одноклассники держались к нам с Андреем так близко, будто пытались подслушать.
– Что, не готова была к сегодняшнему дождю? – Андрей окинул взглядом мои встопорщенные волосы, которые успели просохнуть за урок и распушиться.
Я вновь пожала плечами:
– Меня отец подвозил до школы, так что я как-то и не подумала прихватить зонт. Думала, капюшона куртки будет достаточно, чтобы добежать от одной двери до другой, но просчиталась. В Ростове редко шли дожди. Разве только по весне, бывает, льет, но от силы два-три раза за месяц.
– Настолько редко? – На лице Андрея было искреннее удивление.
– Ну, – я замялась, примерно представляя, – может, чуть чаще. Но до ливней, как сегодня с утра, не дотягивает.
– Ого! А в остальное время как с погодой?
– Солнечно в основном и ветрено.
Андрей, нахмурившись, осмотрел меня сверху вниз:
– Разве ты не должна после жизни в таком климате быть хоть насколько-то загорелой?
– Аристократы не стоят лишний раз под солнцем.
Он настороженно всматривался в мое лицо, и я с грустью вздохнула. С такими успехами моему сарказму в Ксертони грозило отмирание.
Спустившись на третий этаж, мы свернули в переход и вновь начали подниматься до пятого этажа, но уже другого крыла. Дойдя до конца коридора, мы уперлись в дверь нужного кабинета. Андрей остановился перекинуться парой слов с другим одноклассником, я же направилась к столу учителя с обходным листом.
Остаток утра прошел примерно так же. Учитель геометрии, которого я автоматически недолюбливала вместе с предметом, стал единственным, кто в первый день вызвал меня к доске: заставил встать перед другими учениками и рассказать о себе. И ладно бы в лектории, больше похожем на уменьшенный в масштабах амфитеатр, где длинные ряды как бы возвышаются и расходятся вширь от рабочего стола учителя в центре кабинета, сидел только мой класс. Напротив, урок геометрии оказался общим для всей одиннадцатой параллели! Я заикалась и краснела, не зная, что сказать. К удивлению, по классу не разнеслось ни одного смешка, даже когда я попыталась вернуться на место, но споткнулась о край чьего-то рюкзака в проходе. Не скажу, что одноклассники слушали мой скупой рассказ о себе с интересом, но хотя бы за то, что не отпускали едкие комментарии, я была уже благодарна.
К третьему уроку мне удалось запомнить нескольких ребят из всей параллели. Каждое занятие находился кто-нибудь посмелее и представлялся, следом интересуясь первыми впечатлениями от Ксертони. Никто даже не догадывался, что я была в городе и раньше. Стараясь отвечать вежливо и доброжелательно, я заводила новые знакомства, а бонусом больше ни разу не потянулась за школьной схемой: одноклассники охотно шли вместе со мной до следующего кабинета, будто и сами прекрасно понимали, как сложно быть новенькой.
Одна девушка села вместе со мной и на геометрии, и на английском, а потом позвала пообедать в столовой в компании ее друзей. Одноклассница была настолько худой, что смотрелась подчеркнуто хрупкой. Ростом на пару сантиметром ниже моих ста шестидесяти пяти, она выглядела выше из-за объемных мелированных кудрей, собранных в высокий хвост. Я не расслышала ее имени на геометрии, поэтому всю дорогу только улыбалась и кивала, стараясь не выдать себя.
Мы подошли к длинному столу по центру столовой. Вдоль него на белых скамейках уже сидели одноклассницы. Девушки быстро представились, но имен было слишком много, чтобы запомнить все сразу. Через несколько столов от девчачьей компании расположился знакомый темноволосый парень с урока литературы. К счастью, хотя бы имя Андрея я запомнила. Заметив меня, он приветственно махнул рукой.
Именно тогда я заметила пятерых учеников за широким квадратным столом в углу у окна, через которое открывался зеленый лесной пейзаж. Как один с идеальной осанкой, они сидели и переговаривались между собой с бесстрастными лицами, точно были не старшеклассниками на обеде, а министрами на встрече по особо важному вопросу. Ни намека на улыбку. Лишь девушка с короткой элегантной стрижкой слегка жестикулировала руками, поясняя что-то. Перед каждым учеником лежал поднос с нетронутой едой и напитками, словно было важно договорить именно сейчас, а поесть, если повезет, успеется. Они были так увлечены, что до меня – новенькой, которая откровенно на них пялилась с другого конца зала, – ребятам не было никакого дела.
Кажется, вторая из девушек, что я разглядела за столом, сидела передо мной на ОБЖ. Еще на уроке я обратила внимание, как красиво ниспадали аккуратными волнами ее золотистые волосы до поясницы, будто пытаясь скрыть идеальную фигуру – «песочные часы» – от любопытных глаз. Она обернулась ко мне, чтобы попросить запасную ручку, и, когда наши взгляды встретились, я потеряла дар речи: настолько красивых девушек, точно сошедших в мир смертных со страниц глянцевого журнала, я еще не встречала! Мне бы хоть долю ее красоты, но природа распорядилась, как распорядилась.
А вот троих парней я видела в классах только мельком. Должно быть, они сидели за партами позади меня. С виду такие разные. Один – крупнее других, с телосложением атлета. Приталенная рубашка сидела на нем в обтяжку, подчеркивая широкие плечи здоровяка. Темные кудри топорщились в разные стороны, сохраняя, в отличие от моих, идеальный завиток, словно парню каким-то чудом удалось не попасть под сегодняшний ливень. Второй юноша был выше здоровяка, хотя, возможно, так казалось из-за статной осанки, которая со стороны выглядела непринужденной, не требующей усилий. Его поло глубокого фиолетового цвета открывало взгляду сильные руки. Он медовый блондин, пряди волос едва ниспадают ниже ушей. Последний старшеклассник за столом на
