Чертова женщина (СИ) - Lord_citxow
Супруг встал, прошел в спальню, вернулся со стулом в руках, развернул его спинкой вперед и сел, широко расставив ноги. Я машинально начала двигать руками пену, в сторону груди.
— Я снял с тебя всю одежду, после того как принес в хижину. А затем обтер тело согревающей настойкой и перевязал, прежде чем уложить на импровизированную кровать.
Его слова, вроде и адресовались мне, но только смотрел собеседник на бутылку, из которой, чуть погодя, сделал глоток.
Я с ужасом уставилась на широкую фигуру в дверях. В тот день, мои попытки оттолкнуть его не увенчались успехом, но воспоминания стерлись из памяти. И вот, стоило ему напомнить о том, что произошло, как ушедшее в тень, выползло наружу.
В момент опасности мы теряем любые мысли о приличиях. Исчезают стеснение и страх оказаться беззащитным перед другим человеком. Остается одно — срочно решить проблему, спасти или спастись, выжить любой ценой. Инстинкт, который присущ любому человеку. Все остальные чувства возвращаются позже.
То же самое произошло и со мной. Два дня назад, именно я лежала совершенно нагая, перевязанная его разорванной рубашкой, под шкурами, и тряслась от страха при мысли о последствиях, которые ждут меня, по возвращении домой. Сейчас же картина виделась в другом свете. Больше нет необходимости думать о том, как пережить дядины побои. Но появилась потребность решить вопрос о том, как поднять глаза и посмотреть на супруга. Его же, мои переживания не трогали.
— Правила будут следующие. — продолжил он свою мысль. — Для всех, мы обычная семья. У тебя не будет нужды ни в чем! Я на службе у короны, поэтому мое участившееся отсутствие не покажется странным. ТЫ, безгранична горда тем, что я ответственный и добропорядочный. Дом в твоем полном распоряжении. Из проживающих в нем: домработница Нина, она же повариха, конюх — Андре, и горничная Лиа, с которой ты уже успела повидаться. Я не считаю их прислугой. Они работники, друзья, но не тем, кем можно помыкать или пренебрегать.
Диана посчитала, что для ведения хозяйства этого недостаточно. Поэтому завтра прибудут: два конюха, три горничные, и одна гувернантка, лично для тебя. Через неделю я сплавлю всех, кроме гувернантки. Говорят, что хорошая женщина. Переехала в нашу страну недавно. Так как в свет нам, к сожалению, выходить придется, рано или поздно, ее уроки пойдут тебе на пользу.
— Я не…
Перебить супруга я не смогла. Он словно решил как можно быстрее озвучить все правила и условия моего нынешнего заточения. Новый дом, новый сильный мужчина, новые правила.
— Спальню я оставляю за тобой. В доме тринадцать гостевых комнат. Найду ту, которая меня устроит. Но мои подчиненные не должны знать, что мы спим порознь, поэтому все встречи будут проходить, либо в кабинете, либо за круглым столом. — его рука махнула в сторону. — Также, иногда я буду пользоваться этой ванной-комнатой. Этот предмет — он указал на бадью, довольно редкая ценность, привезенная мне братом, и вторую такую не найти. Я же, крупный мужчина, который не способен ютиться в бочке.
— Я…
Вновь попыталась перебить, не до конца осознавая все то, что он пытался донести до меня.
— Насчет верности… Твое прошлое меня не интересует. Если оно не сказывается на моей чести. Я дорожу своим именем, поэтому узнаю об измене — убью. Не хочу, по возвращении с очередного задания, услышать, что моя законная супруга спит с соседом.
— Как Вы смеете!
Встав во весь рост, совершенно не осознавала, что именно делаю, пока Дэн медленно не поднялся со своего места, и не протянул полотенце, которым я, пунцовая от стыда, обмоталась. Страх перед огромной фигурой, что возвышалась надо мной, а это несмотря на то, что я, все еще, стояла в бадье, которая не слабо прибавляла в росте, никуда не исчез. Но по какой-то причине не могла смириться с его необоснованными оскорблениями в свой адрес и считала необходимым сообщить правду о себе.
— Я дала клятву перед Богом, и никогда не нарушила бы ее. Тем более… — голос стал тише. — я, все еще, девица, господин.
Он смерил меня насмешливым взглядом, после чего произнес.
— Как интересно… По словам твоей тетки, которые ты, кстати, не опровергла, я консумировал наш брак, пару дней назад.
— Я…
Как объяснить причины, которые сподвигли меня на подобный поступок? Что сказать тому, кого я заставила стать своим супругом, против его же воли? Есть ли слова, с помощью которых можно оправдаться? Нет. Изменить того, что уже произошло, невозможно. Все, что я могла, это повлиять на будущее. О чем и поспешила сообщить.
— Я стану Вам хорошей нежной супругой.
— Хорошей, это хорошо! Но лучше — верной! А нежность твоя, мне и даром не нужна. И, раз уж ты девица, то для своего же блага, дай себе обет целомудрия до скончания веков, потому как у нас не будет семейной жизни, во всех смыслах этого слова. Брак для публики и больше ничего.
Каждым своим словом, он словно проводил острым ножом по какой-то части тела, которую я не могла определить. Боль была везде и нигде одновременно. “Обет целомудрия”. “До скончания веков”. “Не будет семейной жизни”!
— А как же дети? — почти задыхалась я.
По какой-то причине, тепло внутри, и мечта о маленьких ручках вокруг шеи, не хотела вновь разбиваться о скалы бытия.
— Мне не нужны дети от очередной змеи.
— А… — по щекам потекли горячие слезы. — Как же продолжение Вашего рода?
Когда я отпустила мечту о своей семье и маленьких детках в первый раз, я ощущала боль физически. Потому что отпускать приходилось тогда, когда плеть, рассекая воздух, находила пристанище на голой спине. В этот раз все было иначе. Когда рана открыта и кровоточит, ты можешь ее залатать. Смазать лечебными мазями, приложить травы. Но, что делать в тех случаях, когда боль невозможно обозначить. Как лечить? Чем прижигать? Что делать?
— Я воин на службе у короны, которому были дарованы земли и фамилия. После моей смерти все это вновь вернется к короне.
— Но… — всхлипывала, понимая, что сама виновата во всем, что со мной происходит. — Я буду хорошей женой.
— Верной! — поправил он. — Ты будешь верной женой. Пока смерть не разлучит нас. Ну, либо неверной, и смерть разлучит нас. Решать тебе, женушка. В любом случае, если все будет согласно договоренности, к данному разговору мы не вернемся.
Дэн опустошил бутылку, поставил ее на стул, и покинул покои. Я же продолжала стоять в остывшей
