Кромешник и его светлое чудо - Лана Ежова
— Интересно, — равнодушно отозвался капитан Иженс. — Продолжайте рассказ, Филиппа.
И я продолжила, но уже без прежнего воодушевления. Раз боевых магов не заинтересовала бронегрудь — это провал. Мои серьезные изобретения никому не нужны. Я никчемный артефактор.
Впасть в апатию не успела — меня погладили по голове!
Точнее, показалось. На заднем сидении я была одна — проверила, незаметно выставив руку в сторону.
Ну, не могла же меня погладить тьма? Или… могла?
4 глава Неуловимая тьма
— Значит, вы видели Вирекса и можете его описать, — взбудоражено повторил капитан Иженс, ведя меня по запутанным коридорам полицейского управления.
— Я постараюсь, — подтвердила устало.
Пока ехали в магмобиле, и я пересказывала свой неудачный день, вернее, его вторую половину, чувствовала себя нормально. Стоило выйти на улицу, к центральному входу в управление, как накатила усталость. Она упала тяжелым плащом мне на плечи, сгибая силу воли.
— Пришли! — объявил капитан Иженс и открыл дверь.
Повеяло масляной краской, бумагой и пылью. От неожиданности я чихнула.
— Будьте здоровы, — вежливо пожелал худенький парень в темных брюках, свободной белой рубашке с зеленым плохо замытым пятном на груди.
По профессиональной привычке отметила количество артефактов на новом знакомом — бытовые, защитный и неопознанный, слабо фонящий кулон. В общем, служащий управления полиции, но какой-то беззащитный. Впрочем, кто покусится на художника? Да еще такого? Большие голубые глаза и тонкий хвостик светлых волос добавляли парню наивности, даже эфемерности. Про таких говорят: оторванный от реальности одуванчик.
Определенно, у меня сегодня день блондинов.
— Рон, как же здорово что ты не ушел домой! — радостно заявил капитан с порога. — Госпожа Джун, позвольте представить вам Рональха, нашего штатного художника. Он отлично воплощает на бумаге словесные портреты преступников и рисует пейзажи, даже выиграл какой-то конкурс.
Штатный художник слегка покраснел от похвалы.
— Рон, ты чего не дома? Я, конечно, рад, что не пришлось за тобой посылать, но все же, что случилось?
Парень бросил грустный взгляд на стопку портретов, выполненных карандашом.
— Не дается один тип, мошенник с классически правильными чертами лица, не все пострадавшие его узнают.
Капитан небрежно отмахнулся от его жалобы.
— Да выкинь ты своего мошенника! У нас бесценный свидетель, сейчас будешь рисовать портрет главного преступника столицы.
— О! У вас есть свидетель, который запомнил похитителя девушек? — восхитился художник и бросился к столу, где лежало орудие его труда — чистая бумага, цветные карандаши, уголь.
Вмиг утратив хорошее настроение, капитан процедил сквозь зубы:
— Этого мерзавца еще не поймали. Госпожа Джун сегодня общалась с самим Вирексом.
Художник почему-то поскучнел и вяло, по инерции указал мне на гостевой стул:
— Устраиваетесь, госпожа Джун.
— Может вам чаю принести? — любезно предложил капитан. — На улице мерзкая погода, вы замерзли.
Я поправила плед и кивнула:
— Спасибо, не откажусь от успокаивающего сбора, если есть.
Наверняка он имелся, в управлении часто бываю люди в отчаянии — свидетели, пострадавшие, родственники.
— А госпожа успеет выпить чай? — скептически спросил художник.
Он настолько быстро рисует, что вложится в десять—пятнадцать минут? Не думаю, что я буду пить дольше.
— Рон, не будь скептиком, ты же творческий человек! — Капитан дружески хлопнул парня по плечу, да так, что тот согнулся. — К тому же у нас впервые человек с отличной памятью.
— Мне говорят это каждый раз, когда приводят свидетеля, — хмыкнул художник. — А потом я не могу даже набросок сделать.
Так дело в том, что запуганные свидетели опасались описывать Вирекса? Глупо. Я тоже боюсь, но сделаю все, чтобы его поскорее поймали.
— В этот раз ситуация иная. Госпожа Джун — артефактор, она помнит сотни схем и заклинаний, легко опишет и Вирекса.
Поглядев на меня с гордостью, как будто моя профессиональная память — его заслуга, капитан вышел из кабинета.
Художник мученически возвел глаза к потолку.
— Итак, госпожа Джун, давайте посмотрим, сумеете ли описать главного бандита Квартена. Это ведь мужчина?
Я кивнула, удивляясь, что он начинает издалека. Неужели были даже сомнения в половой принадлежности Вирекса? Но тогда почему его называют ночным королем, а не королевой? А, это стандартные вопросы, Рон не нарушает инструкцию.
— На вид сколько Вирексу лет, как думаете?
— Он точно маг, сложно сказать. Лет тридцати.
Рон что-то черкнул на листочке.
— Высокий? Низкий? Худощавый или полный?
Перед глазами возникло видение обнаженного торса Вирекса и страшного артефакта над соском. В виде насекомого? Или нет? Хм, смутно помню, что оно страшное и детализированное.
— Госпожа Джун, вы слышите меня? — напомнил художник о себе, вырывая из размышлений.
— Вирекс выше среднего, крепкого телосложения, с хорошо выраженной мускулатурой, — сообщила я. — И очень светлая кожа.
В глазах Рона зажегся огонек азарта, равнодушие отступило, и он быстро-быстро зачеркал карандашом.
О, так он художественный маг, который умеет переносить воспоминания на бумагу? Толком не знаю, как это работает, но портреты выходят в высшей степени точные.
Попал Вирекс! Скоро его физиономия будет висеть на каждом фонарном столбе Квартена.
— Волосы, госпожа Джун, какие они у Вирекса? — нетерпеливо спросил художник. Его пальцы подрагивали, лежа на столе возле цветных карандашей. — Длина, цвет. Редкие или густые? Короткие или длинные?
— Густая шевелюра, блондин, а оттенок, — я задумалась. — Кажется, золотистый.
— Хорошо, продолжим, — кивнул Рон и поерзал на стуле в нетерпении. — Какая у него голова и форма лица?
Я открыла рот и тотчас закрыла. Вместо яркой, многоцветной картинки в памяти белое пятно. Ничто.
— Я не помню, — прошептала удивленно. — Частичная амнезия.
Раздался хруст — Рон сломал карандаш.
— Да ладно! Вы меня разыгрываете? Или это все же чары? Но целители не видят вмешательства! — Растерянность секунду назад довольного художника почему-то рассмешила.
— Заклинание оставляет след, да. Но можно сделать так, чтобы его не нашли, — сообщила
