Поцелуй меня, любимый - Марина Николаевна Леванова
– Даже если он выиграет, – Сабмила топнула ножкой, – я не подарю ему своего шарфа. – Возмущённо взглянула на свою подругу, она вдруг вспомнила, что видела этого воина в числе своих претендентов: – И мне не нравится, что ты соблазняешь моих принцев.
– Да куда тебе столько? – Чанлиф поднялась с подушек, перекинула косы на спину и поправила лиф платья. – Не жадничай! От них не убудет, а мне всё радость. Соскучилась я по мужской ласке, – грустно улыбаясь, произнесла она.
– Знаешь, они, между прочим, приехали за меня сражаться. – Принцесса готова была снова разреветься, а подруга лишь небрежно пожала плечами, показывая всем своим видом, что не видит ничего плохого в том, что случилось. – Вот пусть и сражаются. А ты потом возьмёшь то, что останется.
– Ну, ты и сказанула, – Чанлиф рассмеялась, но её глаза превратились в две узкие щелочки. Опустила босые ноги на шёлковый ковёр и встала во весь рост, потянулась, как кошка, демонстрируя свою пышную грудь, тонкую талию и округлые бёдра. – Знаешь, дорогая моя подруга, я возьму тогда, когда мне это понадобится, и поверь, ты даже не узнаешь об этом, – прикусила алую нижнюю губу, хитро поглядывая на принцессу.
Сабмила даже рот приоткрыла от удивления: она никогда прежде не видела свою подругу такой соблазнительной.
– И давай ты возьмёшь за правило всё же стучаться ко мне в покои. Иначе в следующий раз ты застанешь меня ещё за чем-нибудь… Похлеще, чем массаж стоп.
– Я пришла тебе новость рассказать, а ты на меня ворчишь, как старая бабка.
– Кто ворчит? – Чанлиф прошла к столику и налила в золочённый кубок вина. – Я учу тебя уму-разуму. – Отпила несколько глотков, стараясь унять своё ретивое сердечко. Она только что приняла решение: как только подруга уйдёт, обязательно пошлёт слугу за этим принцем – нужно завершить начатое; или даже сама схожу, для надёжности. – Давай уж, рассказывай о своих новостях. Да я лягу немного посплю перед предстоящим вечером. Твой отец обещал сегодня устроить пир на весь мир. Будем танцевать.
Сабмила сбивчиво рассказала, что случилось во дворе, и о том, как она храбро отстояла своё право присутствовать завтра утром на поединке… тайно, конечно.
– Ты должна пойти со мной! – заявила принцесса. – А ещё придумать, в кого мы переоденемся, чтобы нас никто не узнал.
– Нет уж, дорогая, – Чанлиф недовольно повела бровью. – Меня не интересует степняк.
– Но он такой… – Сабмила смущённо замолчала, подбирая слова, чтобы как можно лучше описать пранадармца. – Взгляд – во! – исподлобья зыркнула на подругу. – Усы – во, – изобразил нечто под носом и тут же и бороду показала. – И он весь такой, – подбоченившись, начала важно прохаживаться по комнате.
– Фу, какая гадость! – Чанлиф брезгливо передёрнула плечами. – Хватит с меня усов и бород, хочу молодого и горячего.
– Так он молодой и сильный, и ты можешь…
– Так, я не поняла, ты что, своей щедрой рукой отдаёшь мне пранадармца? – Чанлиф посмотрела на принцессу проницательным взглядом: “Так и есть!” Сабмила покраснела и старательно отводила взгляд.
– А я не хочу, – произнесла её подруга вкрадчивым тоном. – И утром с тобой я не пойду. Мне это не интересно!
– Ну, пожа-а-алуйста, – принцесса сложила руки в просительном жесте и уставилась на подругу с надеждой.
– Нет, – отрезала Чанлиф.
– Не буду настаивать, – вдруг согласилась Сабмила. – Давай ты сначала сама на него посмотришь, а потом решишь, хочешь ты со мной пойти или нет. На пир-то ты собираешься прийти?
– Да, собираюсь. Но хочу, чтобы ты знала: я ничего тебе не обещаю.
На том и порешили: встретиться вечером за праздничным столом в честь открытия турнира и всё ещё раз подробно обсудить.
Глава 7
Милада прошла в покои вслед за Мидином, остановилась и обвела оценивающим взглядом помещение: везде позолота, ковры, резная мебель и картины, а посередине – огромная кровать на помосте, на неё нужно было подниматься по ступеням.
– Вот ваша комната, – произнёс Мидин; его поразило, как степняк отреагировал на вызов принца из Велорочья – спокойно, даже как-то равнодушно. – Я обязан вас предупредить: нашему мудрому правителю может не понравиться то, что вы затеяли. – Гость остановился возле огромного окна и не оглядывался. – Я говорю о вашем поединке вне турнира, назначенном на завтрашнее утро в саду. Вы же понимаете: я буду вынужден сообщить об этом происшествии.
– За что вы переживаете? – тихо поинтересовалась Милада, с интересом наблюдая, как принцы собираются кучками и что-то обсуждают. – Что именно нельзя делать? У вас запрещены поединки?
– Нет, не запрещены! Но я волнуюсь, что по своей молодости и горячности вы можете попасть в беду, а нам потом расхлёбывать последствия и объясняться с вашими многочисленными родственниками, – Мидин не стал лукавить и сказал как есть.
– Я услышал вас! – Милада встретилась с ним взглядом. – Никто не пострадает! Я вам это обещаю.
– Хорошо. – Мидин едва заметно наклонил голову, стараясь не смотреть в глаза пранадармца. – Тогда я покину вас. Если вам что-нибудь понадобится, слуга за дверью. И пожалуйста, не забудьте: сегодня наш любимейший правитель устраивает пир в честь открытия турнира. – Понизил голос до шёпота и склонил голову ещё ниже: – Вы приглашены тоже.
– Спасибо. – Милада махнула рукой, отпуская эрганца, и снова принялась наблюдать за принцами во дворе, но как только дверь за мужчиной закрылась, взглянула на Свана. – Мне не стоило дразнить принца из Велорочья, да? – Сейчас, когда у неё появилась возможность всё хорошо обдумать и взвесить, затея с поединком стала казаться глупостью.
Но ответа не последовало. Сван приложил палец к губам, а затем повёл им по помещению, давая понять, что не стоит сейчас что-либо обсуждать. Подал знак воинам, и те разбрелись по комнате, тщательно осматривая стены и портреты. Все обратили внимание на то, как Гаруф выделил голосом название этой башни: что-то в ней точно было не так, и что именно, они собирались непременно выяснить.
Сван прошёл к столу и вытащил из подсвечника свечу, зажёг её и пошёл вдоль стен. По колебанию пламени ему удалось обнаружить два потайных прохода и три подслушивающих окна, которые находились за портретами.
Милада прошла в центр комнаты и принялась создавать полог тишины; это заклинание относилось к нейтральным и широко использовалось как на светлых землях её родины, так и в Эгране. Любой уставший путник мог применить его, чтобы отгородиться от внешнего мира и, например, хорошо выспаться или же, как в их случае, не быть подслушанным.
– Всё. Теперь мы