Танец воров - Мэри Э. Пирсон
Глава четвертая. Кази
Загоны для скота были разбиты; обломки разбросаны, точно трут для розжига. Запах паленой травы обжигал легкие. Один только взгляд на эти разрушения воспламенял во мне ярость. И не только во мне – Рен и Синове кипели от гнева. Внезапно цель нашей миссии разделилась, как изображение в разбитом зеркале. В конце концов ярость сослужит нам добрую службу. Мы все это знали. Фиктивный предлог для приезда – расследование нарушений договора – неожиданно вырос, стал полновесным, наполнился гневом, с зубами, когтями и ядом.
Поселение состояло из четырех домов, здания собраний, амбара и нескольких сараев. Все сооружения были повреждены, амбар – полностью уничтожен. Подойдя ближе, мы заметили сгорбленного мужчину, который увлеченно копался в огороде, не обращая внимания на окружающие его разрушения. Заметив нас, он поднял мотыгу, но чуть погодя, признав плащ Рен, сшитый из ткани клана Меурази, опустил орудие. И все же одежды Рен были не единственным знаком добрых намерений. На моем кожаном жилете был выбит таннис – почетный символ, нанесенный на венданский щит, а на носу лошади Синове красовалась ленточка с кисточками, символизирующая клан восточных болот. Все эти знаки были связаны с Вендой – если, конечно, знать, что искать.
Мы подъехали ближе.
– Кто это сделал? – с ходу спросила я. Впрочем, можно было и не спрашивать. Я и без него знала ответ.
Держась за поясницу, мужчина выпрямился. Его лицо было изборождено морщинами – знак, что многие годы он провел под солнцем. Скулы – усталые холмы на высушенной ветрами местности. В домах за его спиной прятались другие поселенцы: они выглядывали из-за дверей и треснувших ставен, боясь выйти на крыльцо собственного жилища. Каемус – так его звали – рассказал, что посреди ночи к ним нагрянули мародеры. Было темно, и поселенцы не смогли разглядеть их лиц, но Каемус знал наверняка: это были Белленджеры. Они приходили неделей ранее с требованием убрать шотгорнов с их земли. Одного они взяли в качестве платы.
Рен огляделась.
– С их земли? В самом центре Кам-Ланто?
– Все, что находится в пределах видимости, – их земли. Каждая травинка, как они смеют утверждать.
Костяшки пальцев Синове побелели от ярости.
– Где ваш скот? – спросила я.
– Его нет. Они забрали. Наверное, в качестве платы за воздух.
Я заметила, что и лошадей было не видно.
– А где равианские скакуны, подаренные Морриганом?
– И их забрали. Осталась только старая ломовая лошадь для повозки. Несколько наших уехали на ней в город за припасами. Но знаете что? Много им все равно не купить, потому что с венданцев требуют двойную плату.
Мужчина крепко сжал челюсти и вцепился в мотыгу пальцами. Венданцев не так-то легко запугать, однако Каемус считал, что люди побоятся возвращаться в поселение.
– Вы не станете платить ни надбавку, ни плату за воздух, – отрезала я, бросив последний взгляд на разрушения. – Это займет некоторое время, но ущерб вам возместят.
– Послушайте, мы не хотим связываться с…
– Поселенцы вернутся, а вы получите компенсацию.
Каемус бросил на меня неуверенный взгляд.
– Вы не знаете Белленджеров.
– Верно, – согласилась я. – Но и они нас не знают.
А это мы скоро исправим.
* * *
Хеллсмаус находился в двадцати милях от поселения. Это был отдаленный таинственный город. Немногие о нем слышали, а те, кто слышал, знали лишь одно: Хеллсмаус – растущий центр торговли. Впервые я услышала о нем несколько месяцев назад, но сразу предположила, что город достаточно крупный, ведь ни один мелкий городок не мог предложить такие возможности для торговли.
Пока мы ехали дальше, меня одолели усталость и раздражение. Прошлой ночью – даже несмотря на палатку – спала я беспокойно. Эта жалкая пустыня будто клевала меня как неутомимая птица, заставляя сомневаться в существовании хотя бы одного крупного города. Мне казалось, что уже много дней я не могла вдохнуть полной грудью.
Синове болтала без умолку, а когда она в очередной раз завела разговор о ракаа, я не выдержала и нагрубила.
– Прости, – извинилась я после долгого молчания. – Зря я сорвалась.
– Боюсь, у меня закончились свежие темы, – буркнула Синове.
Я чувствовала себя по-настоящему несчастной, и она это знала. Тишина никогда не доставляла мне радости, поэтому Синове отчаянно пыталась ее заполнить. Я привыкла к городскому шуму, нескончаемому гулу, вою, звукам людей и животных, звонкому стуку дождя по крышам, шлепанью повозок по грязным лужам, громким зазываниям уличных торговцев купить голубя, амулет или чашку горячего танниса. Я жаждала услышать рев бурлящей реки, звяканье обмундировки солдат, марширующих по переулкам, тяжелые вздохи сотни мужчин, поднимающих мост, бряканье поминальных костей, свисающих с тысячи ремней. Все это соединялось в нечто живое и цельное.
Этот громкий мир помогал мне прятаться и был моей броней, в то время как тишина оставляла меня уязвимой, обнаженной.
– Пожалуйста, – настаивала я, – расскажи, откуда у ракаа берется потомство.
– Из яиц, Кази, – вмешалась Рен. – Ты даже не слушала.
Синове прочистила горло – сигнал, чтобы мы замолчали.
– Я лучше расскажу вам историю.
Мы с Рен приподняли брови, но, несмотря на сомнение, я все-таки была благодарна.
Эту историю Синове рассказывала тысячу раз и частенько добавляла неожиданный поворот, чтобы нас рассмешить. Она говорила об Опустошении так, как рассказали бы фены своим протяжным, легким произношением. В новой версии значимую роль играла ангел Астер. Однажды, когда боги совсем обленились и перестали заботиться о мире, а Древние возвысились до божественного положения и парили в небесах, жадные до силы, но слабые в мудрости, сокрушая все на своем пути, Астер, хранительница небес, провела рукой по галактике, собрала горсть звезд и бросила их на землю, чтобы уничтожить обитавшую там злобу. Но жили на земле люди, Выжившие, которых она сочла чистыми сердцем, и к ним она проявила милосердие, уведя от разрушений в безопасное место за врата Венды. «А фенам, конечно же, главенствующим над всеми, она подарила жирного жареного поросенка со сверкающей звездой во рту». Каждый раз, рассказывая историю, Астер одаривала фенов разными подарками – обычно жирными и сочными, в зависимости от того, насколько голодна была Синове.
Рен тоже поделилась историей, известной в ее клане. В ней жареных поросят не было, но появилось много острых клинков. У меня же не было ни своей версии, ни клана – даже среди венданцев я не относилась ни к одной группе. Однако во всех услышанных мной историях я заметила одну общую закономерность: боги и ангелы разрушали мир тогда, когда люди, стремясь стать богами, забывали о милосердии. В них никого не щадили, за исключением Выживших, которые обрели благосклонность богов. Так родились наши королевства, но, как
