Внутри - Ирина Сергеевна Пирожкова
Около получаса ее тело не двигалось, глаза смотрели в одну точку-катетер. Да, он был прикреплен к ее руке с помощью пластыря, на котором были изображены фиолетовые бабочки, а из капельницы на них лились капли лекарства, но ощущалось будто это был дождь. Именно ради таких мыслей, наверно единственных хороших в её голове, сестра Бекки стащила у детского отделения целую пачку этих лейкопластырей.
–Дорогая, доброе утро! – скрипнув дверью, зашла медсестра с утренними таблетками и завтраком. Её звали Ребекка, но для друзей или особенных пациентов она была сестрой Бекки. Эта не столь молодая женщина с длинными, красиво уложенными черными волосами. Она была крупновата, но по мнению многих в этой клинике, именно ее размеры создавали впечатление уюта. Раньше Ребекка работала в детском отделении, на первом этаже в этой же больнице. Она была для них всех как вторая мать, но потом её перевели во взрослое отделение на второй этаж. Здесь обычно всегда было пусто, поэтому, несмотря на перевод, Ребекка ходила в игровую на первый этаж, чтобы играть с маленькими больными.
Девушка с большим трудом перевернулась на спину и, подождав пока сестра протянет ей руку, села на кровати.
–Что ж, сегодня снова твоя ненавистная перловка, но зато мне удалось выудить для тебя сироп со вкусом клубники, и хоть от клубники там одна химия и название, думаю тебе будет повкуснее, – взбивая подушку, протарахтела Бекки.
–Спасибо. Раз ты могла достать перловку со вкусом клубники, я бы расцеловала тебя прямо здесь, – насколько возможно громко и весело, сказала девушка.
–Клянусь небесными тучками, ты единственный пациент, который в состоянии шутить, Сара.
«Клянусь небесными тучками» или «Клянусь бабушкиным спагетти» – это были самые популярные и самые нерушимые клятвы сестры Бекки. После них можно было быть уверенным, что все, что было сказано до этого – абсолютная правда.
На белом личике слегка зарозовела улыбка. Только Ребекке удавалось внести в эту белую сказку другие краски и Сара была несказанно благодарна ей за это.
–Такс! Давай, моя милая, таблеточку раз, таблеточку два и ложечку сиропа. А теперь будь терпеливой и съешь эту кашу.
Сара сделала все, как попросила сестра и начала ковырять кашу. Есть ей хотелось меньше всего, а особенно жидкую, недоваренную перловку. Но всё же, переборов себя, она начала толкать ложку за ложкой в рот.
– Вот умница, а теперь отдыхай. В девять я зайду и мы попьем чай, идет?
Сара кивнула и съехала по подушке вниз, снова перевернувшись на бок. Бекки направилась к выходу, но перед уходом добавила:
–Клянусь бабушкиным спагетти, уже очень скоро ты будешь есть их вместо этой перловки. Улыбнувшись, Бекки вышла.
2.
После утреннего чая и привычных обсуждений новостей наступало время безделья или на больничном языке – «отдыха». Но Сару уже порядком тошнило от него. Вряд-ли хоть кто-то считает отдыхом беспрерывное лежание на жесткой, как камень кровати в окружении белых стен. «Черт, ненавижу белый» – подумала Сара и с величайшим трудом перевернулась на другую сторону. Напротив нее возникло зеркало. Пыльное, местами изрисованное и заляпанное. Сара ненавидела лежать на правом боку именно из-за него, но левая рука порядком затекла, поэтому девушке пришлось наплевать на свои предпочтения. В зеркале отражалась полная пустота. Точнее там отражалась комната, да и сама Сара, но всё это для нее было лишь воздухом. Через какое-то время Сара заметила, что капельница перестала капать, было время заменить лекарство, и решив не дожидаться санитарки, девушка поплелась в процедурный кабинет. Выйдя за пределы своей палаты, Сара почувствовала удар едкого запаха медикаментов. С левой и правой стороны располагались такие же громадные и такие же скрипучие двери, которые вели в такие же белые комнаты. Коридор был длинным. Чтобы попасть в процедурный кабинет, нужно было дойти до самого его конца, миновав пару палат, ординаторскую, сестринский пост и туалет, предназначения у которого, по всей видимости, не было ибо он всегда был закрыт. Еле перебирая ногами, опираясь на стены, Сара прошла через коридор и, подходя к ординаторской, услышала знакомые голоса. Обычно эта дверь никогда не была открыта, так как заведующий отделением, занимавший этот кабинет, никогда в нем не работал. Подслушивать чужие разговоры не являлось пристрастием Сары, но в данную минуту ей все равно стоило остановиться и отдышаться, так как сил у нее не было.
– Либо вы сошли с ума, либо вы бредите.
– Я пока что в здравом рассудке. Девочка пробыла в коме два года, а теперь она вынуждена загибаться здесь только потому, что её папочка – озверевший пьяница.
– Да вы хоть знаете, кто ее, как вы выразились «папочка», госпожа Бекки?
– Во-первых, для вас я Ребекка Джойс, а не Бекки. А во-вторых, для меня он сумасшедший алкоголик, пусть даже с огромным баблом за плечами. Ни один доллар не дает ему права так издеваться над собственной же дочерью, а потом прикрываться скорбью по ее же погибшей матушке.
–Только моя высокая компетентность не позволяет мне включить сейчас диктофон и записать ваши «лестные» слова про Блейка.
–Вы можете говорить что угодно, мистер Джобс, но либо обратитесь вы, либо это сделаю я и на этом точка.
За приоткрытой дверью послышались шаги и через секунд десять по коридору пронесся противный скрип, а затем громкий хлопок, сопровождаемый выразительным топотом медсестры, видимо настолько злой, что, вылетев из кабинета, она даже не заметила сидевшую с другой стороны ординаторской Сару.
Что ж, было довольно очевидно, что речь шла об ее отце. Немного напрягшись, Сара поднялась с пола и заковыляла за своей целью, но едва она прошла три шага, как сзади ее окликнули.
–Сара? – сзади стоял мистер Джобс, высокий седовласый мужчина в возрасте, довольно хрупкого телосложения. В отделении его в шутку называли «мистер Развалюха». Прескверный характер этого старичка только сильнее подкреплял свое звание.
–Что ты здесь делаешь?
–Я шла за капельницей, мистер.
Джобс смерил её взглядом и, кажется, забрал этим самым последние силы девушки. В тот момент Сара вспомнила «Гарри Поттера» и про себя подумала, что именно так и смотрел Волан-де-Морт.
–Разве сестра Ребекка не должна была поменять ее тебе с утра?
–Нет, мистер, я попросила её позволить сделать это мне самой. Я подумала, что для моей скорой реабилитации полезно немного пройтись.
Конечно же это было вранье, но Сара не хотела, чтобы мистер Развалюха ругал Бекки.
–Что ж, если у вас достаточно сил…, – не договорив, Джобс развернулся и
