Цена соблазна - Екатерина Каблукова
– Не стоит его жалеть, – лорд Аудлей прикрыл перекошенную дверь.
– Странно, что никто не пришел на шум, – заметила Горация.
– Ничего странного, если учесть весь сброд, который здесь бывает. И угораздило же тебя! – Чарльз с укором посмотрел на нее.
Горация взмахнула ресницами раз, другой, а потом по-детски расплакалась, закрыв лицо руками. Лорд Аудлей тяжело вздохнул и осторожно присел на край кровати, притянул девушку к своему плечу, нежно поглаживая по волосам.
– Забери меня отсюда, – прошептала она. – Пожалуйста…
– Хорошо.
Магический резерв был исчерпан. Чарльз скривился и крутанул кольцо-печатку – артефакт, открывавший портал в столичный дом. Позабыв про слезы, Горация с изумлением наблюдала, как посередине комнаты образуется воронка.
– Идем! – Чарльз взял девушку за руку и шагнул в портал.
Часть 7
Они очутились в спальне. Огромная роскошная комната, большую часть которой занимала кровать. Алый балдахин поддерживали четыре орла. Они были вырезаны из дерева с таким мастерством, что в полумраке Горация приняла их за живых. Чарльз неспешно прошелся по комнате, зажигая свечи. Он не стал звать слуг, чтобы не смущать спутницу еще больше.
Она не сводила взгляда с белья на кровати. Черный шелк с золотой монограммой. Горация представила хозяина спальни, лежащего на кровати обнаженным в объятиях женщины. Дыхание перехватило, а сердце кольнула ревность.
– Артефакт настроен так, чтобы портал открывался в спальню, – Чарльз виновато улыбнулся, неправильно истолковав замешательство девушки.
– И вы часто используете его? – поинтересовалась она, уже зная ответ.
В жизни лорда Аудлея было много женщин. Теперь и она станет одной из них, очередной победой, игрушкой, которую в конце концов отправят прочь.
– Артефакт? Нет, – он покачал головой. – Я создал его, когда отправлялся в Северную крепость, и с тех пор лишь однажды прибегнул к его помощи.
– Вот как? – Горация опустила голову, чтобы скрыть довольный блеск глаз.
Но Чарльз все равно заметил. Он осторожно притянул к себе девушку, коснулся губами растрепанных волос.
– У меня нет привычки приводить женщин в свой дом, мисс Фелтон. И тем более пускать в свою спальню! – произнес он. – Вы исключение…
– Неужели?
– Представьте себе! Хоть ваш священник и называет меня исчадием ада!
– Преподобный Джон упомянул только о вашей распу… – она осеклась и под насмешливым взглядом продолжила. – Увлечении красивыми женщинами!
– Я слышу ревность?
Горация покачала головой:
– Кто я, чтобы ревновать вас, милорд?
– Моя женщина, а если позволишь, моя жена, – он криво улыбнулся, опускаясь на одно колено. – Вы окажете мне честь, мисс Фелтон?
– Но я… ведь это… – голос охрип, девушка невольно облизала пересохшие губы. – Да…
Чарльз улыбнулся и поднялся с колен. Он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание, его аромат, от которого начинала кружиться голова, а тело сводило сладкой судорогой.
Больше всего хотелось, чтобы он поцеловал ее так же страстно, как в библиотеке, обладал ей, стирая из памяти все воспоминания о постоялом дворе.
Горация взмахнула ресницами, смело встречаясь взглядом. Провела рукой по резко очерченной скуле, наслаждаясь гладкостью кожи. Глаза Чарльза потемнели. Он притянул девушку к себе, вжался всем телом, заставляя ее ощутить всю силу его желания.
Он ожидал, что она, потрясенная недавними событиями, испугается и попытается вырваться. Но Горация тихо застонала и потерлась о него, словно кошка. Глухо зарычав, Чарльз впечатал ее в стену, прижался, покрывая нежными поцелуями лицо, волосы, тело.
Под его умелыми ласками Горация выгибалась, желая прижаться еще сильнее. Руки беспорядочно шарили в поисках пуговиц, пальцы дрожали, и снять сюртук не удавалось, пока Чарльз не рванул ткань. Пуговицы с дробным стуком посыпались на пол, но никто из любовников этого не заметил. Следом за сюртуком полетел жилет и после недолгих мучений безнадежно измятый галстук.
Горация опустилась на колени, чтобы помочь снять сапоги. Когда с ними было покончено, она несмело потянулась к застежке бриджей.
Чарльз шумно втянул воздух. Сквозь полуопущенные ресницы он смотрел, как тонкие девичьи пальцы одну за другой расстегивают пуговицы. Бриджи скользнули вниз, Горация ахнула и несмело взглянула на Чарльза.
– Он такой… большой…
Лорд Аудлей криво усмехнулся. Горация протянула руку, несмело погладила вздыбленный член. Чарльз застонал, схватил девушку за плечи, рывком поднял с пола. Ноги не держали, и она опять оперлась на стену.
Дрожащими от страсти руками, Чарльз задрал девушке юбки, обнажая стройные ноги в чулках, и резко вошел в узкое, влажное от желания лоно. Горация всхлипнула, закинула ногу на бедро мужчине, подстраиваясь под рваные движения. Мир взорвался, рассыпался на цветные осколки. Одновременно кончив, они замерли не в силах пошевелиться.
Потрясенная бурей чувств Горация склонила голову на плечо мужчины. Его грудь вздымалась, а на лбу виднелись капельки пота.
За спиной Чарльза висело огромное напольное зеркало, в котором они отражались: мужчина в одной рубашке и девушка с непристойно задранным платьем. Губы припухли от поцелуев, волосы окончательно растрепались и струились по плечам, а глаза дерзко блестели.
Горация застыла, завороженная бесстыдством этой картины. Чарльз шевельнулся, и она поняла, что он все еще находится в ней. Она сжала бедра, не желая разрывать эту связь.
– Вы ненасытны, мисс…
Чарльз легонько толкнулся, Горация мгновенно подалась вперед бедрами, готовая подхватить ритм. Лорд Аудлей покачал головой.
– Сначала надо уравнять шансы…
Подхватив девушку под ягодицы, переместился на кровать и лег сверху, стараясь не наваливаться всей тяжестью тела.
Его руки скользили по спине, нетерпеливо расстегивая крючки. Их было слишком много и в конце концов он просто рванул тонкий муслин, обнажая алебастрово-белую кожу, округлые плечи, полную грудь с отвердевшими от желания сосками. Чарльз склонился и лизнул один из них, с удовольствием наблюдая, как девичье тело охватывает сладкая дрожь.
Все так же неторопливо он захватил сосок губами, прикусил, пока его рука ласкала вторую грудь.
– Пожалуйста! – прошептала Горация.
Он так и
