Кровь в круге (СИ) - Марс Остин

Вера молчала, он сделал несколько шагов в тишине, и продолжил так, как будто паузы не было:

— В общем, королеву уже сбросили со счетов, и все грызутся за место фаворитки, а тут вы. Георг на всю страну поет дифирамбы вашей неземной красоте и обаянию — понятное дело, почтенные матушки решили вашу красоту слегка подпортить. Дочь баронессы де’Амолл сейчас состоит в свите королевы, и регулярно нянчится с Георгом долгими вечерами, всему дворцу заливая, что у них любовь. А он играет с ней в карты, читает ей свои очень посредственные стихи, изредка ее рисует левой ногой, и делает вид, что постель существует для того, чтобы в ней спать.

Вера не сдержала смешок, спросила:

— Он здоров?

— Здоров, у него бывают одноразовые связи с дамами, которые не знают, кто он такой, это подтверждено, он все может. Просто не хочет, он не животное, чтобы набрасываться на любую самку, которая решит его использовать. А его все хотят использовать, поэтому он играет дурачка.

Вера вздохнула:

— Понятно. А старая дама в сером у нас кто?

Министр отмахнулся:

— Да уже почти никто. Больше всех цепляются за традиции люди, которые в прошлом значили больше, чем в настоящем, поэтому очень боятся будущего. Она когда-то была любимой теткой королевы, самой авторитетной придворной дамой, потом королева умерла, и ее родственники потеряли влияние, теперь она просто обедневшая старуха, единственная надежда которой — удачно выдать замуж многочисленных юных родственниц, и надеяться, что они ее не забудут. Естественно, все облизываются на Рональда, а тут вы. Я говорил вам не танцевать с ним дважды.

6.38.8 Знакомство с портнихой Лореттой

Вера промолчала, изучая стены — в этой части дворца она еще не была. Здесь все выглядело очень ярко и женственно — теплый оттенок паркета, светлые стены, рисуночки из цветочков и листочков на плинтусах, тонкие витые колонны, витражные окна. Сейчас за окном было темно, но днем здесь все должно сверкать калейдоскопом.

Министр открыл одну из дверей, заглянул и пригласил Веру внутрь. Она вошла, и первом делом увидела швейную машину, от шока чуть не хлопнув себя по лбу.

«А я столько сил и времени потратила на чертеж! Думала, что наконец-то подарю этому миру что-то по-настоящему стоящее, и работающее. Единственный чертеж, в котором я была уверена, блин.»

— Что случилось? — встревоженно заглянул ей в лицо министр, она отмахнулась и указала на машину:

— Я думала, у вас таких нет.

Он оглянулся как шпион, понизил голос и сказал:

— Потом поговорим об этом, напомните мне. А сейчас выберите платье, будьте так любезны.

Вера осмотрела всю комнату — ателье, рабочие столы с машинами, большой стол для раскройки, огромные пяльцы для кружева, множество недошитых нарядов, и десяток дошитых на манекенах.

«Красные, еще бы.»

Ткань была той же самой, что и на первом платье, только крой был попроще и юбка поскромнее. Подойдя ближе, она рассмотрела, что все платья собраны наспех и сколоты булавками, министр подошел к ней и сказал:

— Выбирайте фасон, дошьют то, что вам понравится. У нас было мало времени.

— Одно?

— Два. Но вообще, хоть все, если хотите. Если что-то надо поправить, скажите швее. — Он повернулся к закрытой двери в дальней стене и приказал: — Подойди.

Дверь открылась, Вера увидела за ней десяток любопытных женских лиц, одна дама вышла и закрыла за собой, подошла к министру и поклонилась по-цыньянски, хотя выглядела карнкой:

— Я вас слушаю.

Министр указал ей на Веру, сам пошел к двери и впустил толпу женщин в камуфляжной форме, они входили одна за другой, Верины брови поднимались все выше — дамы выглядели как олимпийская сборная по тяжелой атлетике, за пять минут до выступления.

Министр кивнул Вере на портниху и сказал:

— Работайте, я подожду за дверью.

Вышел и закрыл за собой. Камуфляжные дамы рассредоточились по помещению, взяв под контроль двери и окна, две встали по бокам от Веры, она надеялась, что по ней не слишком заметно, насколько она от этого в шоке.

Портниха улыбнулась ей и поклонилась по-цыньянски:

— Госпожа Вероника. Меня зовут Лоретта Милос, я хозяйка ателье. — Щедрым жестом указала на платья: — Выбирайте, я изучила то платье, которое испортилось, и попыталась угадать ваш вкус. У меня получилось?

Вера стала рассматривать платья, чувствами сэнса ощупывая сияющую портниху — она не прикидывалась, она действительно была рада стараться, и в ее искренней радости ощущалась пикантная нотка кровожадного торжества. Вера хитро шепнула:

— Я так понимаю, та мадам, которая шила мое первое платье, вам не особенно нравится?

Женщина прищурилась от удовольствия, как сытая кошка, которую чешут в четыре руки, медленно глубоко вдохнула и ответила:

— Эта, с вашего позволения, "мадам", чье самомнение уступает в размерах только ее заднице, стояла у меня поперек горла последние десять лет. Я не знаю, что вы с ней сделали, но надеюсь, что это было отвратительно, унизительно и необратимо. Я бы вас за такой подарок бесплатно одела, но господин Шеннон платит щедро, так что могу отблагодарить лично вас разве что качеством работы и исполнением любых капризов, заказывайте.

«Самая продуктивная женская дружба — это дружба против кого-то. Ну что ж, будем пользоваться ситуацией.»

Она изучила все платья, придя к выводу, что у кровожадной мадам довольно смелый, но все же хороший вкус, выбрала два платья, которые портниха молниеносно подогнала прямо на ней, под напряженными взглядами суровых охранниц. Потом Веру одели и отпустили, сказав приходить через час, она вышла в коридор, слыша как за спиной высыпается из другой комнаты шумная толпа, и сразу садится за машинки.

6.38.9 Знакомство с Вильямом

Министр спрятал блокнот, отпустил охранниц, и протянул Вере руку:

— Все в порядке?

— Да.

— Я вас тогда оставлю на Артура, меня ждут в игральном зале, будьте поблизости, чтобы я видел. И не желайте мне удачи.

Вера подняла на него удивленный взгляд, он усмехнулся и качнул головой:

— Карты — это не про удачу, это про умение думать, считать и вовремя останавливаться. Вы излучаете удачу сами по себе, даже если не желаете ее, я уже измерил свой уровень "божьей благодати", и буду считать с учетом этого момента, но будет очень некстати, если во время игры уровень резко изменится. Вы уже научились это контролировать?

— Мне было немного не до того, — она отвернулась, он тихо рассмеялся:

— Заодно и потренируетесь.

Она не ответила, они прошли в молчании до игрального зала, там уже полным ходом шло веселье — все столы были заняты, Вера сразу нашла за угловым ту рыжую красотку, дама бросала кости и громко смеялась, ее двое ридийцев хлопали ее по плечам и всячески подбадривали, бросали монеты на стол.

— Кто она? — Вера указала министру на рыжую, он нахмурился, поджал губы и тихо ответил:

— Последний человек в Карне, с которым я хотел бы вас знакомить. Не подходите к ней.

«Ха.»

Она промолчала, он остановился за колонной, и немного помявшись для вида, потребовал:

— Покажите книжку.

— А король говорил, это неприлично, — улыбнулась Вера, министр закатил глаза и фыркнул, резко наклоняясь за книжкой, ровно тем же движением, что и тогда король, так что она была готова и успела увернуться. Он так удивился, что она рассмеялась, на них стали оборачиваться, министр схватил ее за руку и утащил в очередной закуток за портьерой, все-таки отобрав книжку. Пролистал до конца, указал на последнюю страницу и спросил:

— Это кто?

— Это я для вида накалякала, когда серая старушка пыталась учить меня этикету, я типа записала, что надо найти учителя.

— Понятно, — он фыркнул и отдал ей книжку, улыбнулся с облегчением: — Вам записывать негде?

Она съязвила:

— А вы видели у меня в карманах записную книжку?

Он рассмеялся, достал блокнот и протянул ей: